275. По исковому прошению председатель суда делает распоряжение о вызове ответчика к суду или посредством повестки, если место жительства ответчика указано в исковом прошении, или посредством публикации в ведомостях, если место жительства ответчика неизвестно истцу.
Пятая глава содержит в себе правила производства всех вообще дел.I. Приступая к объяснению правил, устанавливающих порядок производства до слушания дела, мы должны заметить, что в рассматриваемой пятой главе второй книги устава содержатся правила производства всех вообще дел. Те же правила, которыми определяется порядок сокращенного производства, содержатся в седьмой главе той же книги и представляют собою не что иное, как исключения из правил общего порядка. Поэтому, все то, что постановлено для производства дел в общем порядке и по отношению чего в седьмой главе не сделано исключения, должно быть применяемо ко всем без исключения исковым делам. Вследствие этого, здесь мы будем говорить о производстве всех исковых дел, не делая подразделения на дела, производящиеся в общем, и на дела, производящиеся в сокращенном порядках.
Вызов ответчика должен быть делаем лишь по установлении годности искового прошения.II. Первое, что должно быть сделано по окончательном принятии искового прошения, это распоряжение председательствующего о вызове к суду ответчика. Мы подчеркнули слово «по окончательном», с тою целью, чтобы указать на то, что распоряжение о вызове ответчика должно последовать не ранее, как по установлении отсутствия всех тех недостатков, при наличности которых прошение не может получить установленного движения. К числу же таких недостатков, кроме чисто формальных, из коих одни, как было говорено выше (см. объясн. к 266 ст.), поражают прошение полной недействительностью и обязывают, председательствующего возвратить его просителю, а другие (см. объясн. к 269 ст.) могут быть исправлены в назначенный для сего срок, должны быть отнесены и такие, которые делают невозможным принятие прошения по неподсудности ли дела (см. объясн. к 237 ст.) или по неимению просителем законного полномочия на хождение по делу от имени другого (см. объясн. к 256 ст.). Посему, первая обязанность председательствующего заключается в рассмотрении прошения для установления, так сказать, годности его, и только по признании прошения соответствующим всем требованиям закона, председательствующий должен сделать распоряжение о вызове ответчика.
Что должно быть сделано для вызова ответчика?III. В чем же, спрашивается, должно заключаться это распоряжение? Обыкновенно это делается так: на самом прошении или на особом бланке, на котором впоследствии делаются отметки как о всех распоряжениях председательствующего, так и об исполнении их канцелярией, председательствующий кладет резолюцию — «вызвать ответчика в такой-то срок, или на такое-то число»; затем канцелярия изготовляет и высылает повестки по правилам, изложенным в следующих статьях.
Положение дела до срока явки, если ответчик не явится раньше.Засим, до истечения срока, назначенного ответчику для явки в суд, если он не явится ранее этого срока, дело уже не может получить движения, за исключением случая, когда в самом исковом прошении будет заявлено ходатайство об обеспечении иска, каковое ходатайство суд обязан рассмотреть немедленно (см. 590 ст.), для чего вместе с распоряжением о вызове ответчика председательствующий должен распорядиться и о назначении заседания для разрешения вопроса об обеспечении. Всякое же дополнительное ходатайство может быть предметом рассмотрения суда только тогда, когда об этом ходатайстве будет поставлен в известность ответчик, который всегда имеет право оспаривать требования истца. Поставить же его в известность можно не ранее, как но вручении ему вызова и указании им места своего пребывания на время производства, что он обязан сделать не ранее назначенного срока. Даже просьба истца о прекращении дела до истечения сказанного срока не может быть рассмотрена, если только повестки уже посланы и невозможно возвратить их обратно. Такое заключение мы выводим из следующих соображений: 1) безусловное право истца требовать прекращения дела по предъявленному им иску, по справедливому указанию сената, принадлежит ему лишь до вызова ответчика (73 № 742; 75 № 692; 76 № 150; 79 № 388 и др.), и 2) раз ответчику послан вызов, которого возвратить уже нельзя, нужно предполагать, что он будет вручен ему, и что ответчик явится к назначенному сроку и, следовательно, вступит в дело в качестве заинтересованной стороны, которая не только может требовать рассмотрения предъявленного к ней иска, хотя бы от истца и последовало ходатайство о прекращении дела (73 № 742; 76 № 150; 79 № 388), но и предъявить к истцу встречный иск. Встречный же иск может быть принят только тогда, когда о первоначальном производится еще дело; если же последнее будет прекращено ранее срока, назначенного ответчику на явку к суду, очевидно ни объяснение ответчика, ни его встречный иск приняты уже быть не могут, ибо предъявленный и затем прекращенный иск признается как бы непредъявленным (77 № 41). Но в силу какого же закона суд может не принять встречного иска, когда он подается с соблюдением всех требуемых на этот предмет условий, и лицом, привлеченным к ответу? Такого закона нет и быть не может. А посему, коль скоро ответчику послан вызов, то до истечении срока на явку суд не имеет права прекратить дело по односторонней просьбе истца и председательствующий не может внести в заседание такое ходатайство прежде, чем ответчику не будет вручена копия этого нового ходатайства, если невручение ее по истечении означенного срока сделается невозможным по вине самого ответчика, как, например, в том случае, когда он к назначенному сроку не явится и не укажет адреса, по которому должны быть доставляемы ему все поступающие в суд бумаги. В этом случае, конечно, от истца не может быть отнято право требовать как разрешения, так и прекращения предъявленного им иска, так как такое право предоставлено ему самим законом (ст. 4). Если же тут прекращение дела окажется невыгодным ответчику, то в этой невыгоде он уже должен будет обвинить только самого себя — почему своевременно не явился в суд и не принял надлежащих мер для ограждения своих интересов.
Кто должен быть вызван к суду.IV. Засим мы должны заметить, что к суду должен быть вызван сам ответчик, и ни в каком случае вызов не может быть послан его поверенному, хотя бы суду и было представлено несомненное доказательство о том, что такой-то действительно состоит поверенным ответчика. Выше (IV объясн. 257 ст.) мы указали основания этого положения и потому не приводим их здесь.
В исках к нескольким лицам вызваются все.V. Далее: несомненно то, что в исках, предъявляемых к нескольким ответчикам, вызваны должны быть все они без исключения (303 ст.).
Вызов церковного причта и монахов.При этом сенат указывает, что в случае вызова в суд, в качестве стороны, или свидетелей, всей монастырской братии или всего церковного причта, вызов должен быть сделан столь заблаговременно, чтобы епархиальное начальство имело возможность поручить наблюдение за их обителями и церквами другим лицам (78 № 250). В другом решении (78 № 52) указывается на то, что духовных и монашествующих не следует вызывать к суду в те дни и часы, когда ими по своему званию исполняется церковное богослужение; а в первую и последнюю недели великого поста они вовсе освобождаются от призыва в суд. По поводу этих указаний следует заметить, что они нецелесообразны. Почем может быть известно суду, что в такой-то день, когда по календарю не полагается обязательного богослужения, в известном приходе оно полагается по причине ли храмового праздника или праздника местной чтимой иконы? Почем может знать суд, что священник и псаломщик, вызываемые к суду в качестве ответчиков, как частные лица, составляют весь причт той церкви, при которой они состоят? И каким образом суд может в подобных случаях продлить тот срок, который указан в законе, для того, чтобы этот причт успел сообщить о вызове его своему начальству, а это последнее могло распорядиться поручением о заведовании приходом другим лицам? Сенат, как видно, предвидел эти вопросы и в одном из приведенных решений (78 № 52) говорит: «лицам этим не следует ставить в вину неявку в суд в тех случаях, когда причиною такой неявки было исполнение ими в назначенное для явки время обязательных духовных треб». Но что значит «не ставить в вину»? — Если они вызываются в качестве свидетелей, то суд еще имеет возможность освободить их от установленного за неявку штрафа, а если в качестве стороны в заседание суда для слушания дела, которое внесено будет в заседание противной стороной? Ужели приведенные причины могут быть приняты за основание к признанию заочного решения недействительным даже и в том случае, когда отзыва на заочное решение не допускается (ст. 733), или к возобновлению дела, прекращенного на основ. 1 п. 718 ст.? Очевидно, нет. Спрашивается теперь: для чего же преподаются такие правила, которые и неисполнимы и не достигают своей цели? А между тем, если отлучка монашествующих и духовных лиц от своих церквей и монастырей имеет, против чего спорить невозможно, государственный интерес, то почему не установить более простого правила: посылая монашествующим или духовным лицам повестки о вызове их к суду, судебное установление в то же время уведомляет об этом их начальство (какое?), которое немедленно делает распоряжение о поручении наблюдения за их обителями и церквами другим лицам? Раз подлежащее начальство будет уведомлено о вызове того или другого причта и не сделает надлежащих распоряжений, суду до этого дела нет — он равен для всех и каждого и ни для кого не должен делать исключений.
Должно ли вызывать истца?VI. С вопросом о вызове ответчика тесно связывается и вопрос — следует ли также вызывать и истца? Читающим юристам хорошо знаком тот оживленный спор, который был возбужден этим вопросом в нашей юридической литературе. Одни (Змирлов) доказывают, что по духу устава гр. суд. вызов истца обязателен как по делам, производящимся в общем, так и по делам производящимся в сокращенном порядке; другие (Вербловский) совершенно отрицают необходимость вызова истца, и, наконец, третьи (проф. Гольмстен и Г. К. Д. С. 84 № 51), ввиду практического удобства, допускают необходимость вызова истца лишь по делам, производящимся в сокращенном порядке. Что касается нашего мнения, то оно на стороне этой золотой средины. Мы убеждены в том, что составители уставов не признавали нужным делать вызов истца безразлично, должно ли производиться дело в общем или в сокращенном порядке, полагая, что сам истец, раз обратившийся к содействию суда, будет следить за судьбою своего иска, имея полную возможность узнать во всякое время тот срок, на который вызывается ответчик, как из объявлений, вывешиваемых в приемной комнате суда по 291 ст., так и непосредственно в канцелярии. Вот почему составители уставов, определяя порядок вызова ответчика, ни одним словом не обмолвились о необходимости и порядке вызова истца. Да иначе и быть не могло. С практической точки зрения вызов истца во многих случаях не имеет никакого смысла, а в некоторых он и не делается ни в одном суде. Так: если истец не указывает места жительства ответчика и требует вызвать его чрез публикацию, истец не уведомляется о том, что ответчик вызывается в шестимесячный срок, — истец должен знать об этом; в некоторых же судах установлено, что истец обязан представить доказательство суду, когда напечатана последняя публикация и что означенный срок истек, почему он, истец, имеет право просить о назначении дела к слушанию. Но вызов ответчика чрез публикацию допускается как в общем, так и сокращенном порядке. Если же и здесь считать необходимым вызов истца, то ему должна быть послана повестка одновременно с отсылкой публикационной статьи и назначен тот же шестимесячный срок. Как же обозначить начало этого срока? В момент посылки повестки суду об этом решительно неизвестно, а извещение истца о дне последней публикации в законе не установлено. Точно также истцу не может принести никакой пользы и извещение его о вызове ответчика посылкой повестки чрез министерство иностранных дел по 281 ст., ибо опять суд не может, даже приблизительно, указать тот момент, когда вызов будет вручен ответчику — это может сделаться и чрез две недели после отсылки повестки в министерство иностранных дел и через полгода. Следовательно, и в этом случае истец должен сам заботиться о том, чтобы ему было известно, с какого дня начинается течение срока на явку. Наконец, то же самое можно сказать и о всех делах, производящихся в общем порядке. Представим себе такой случай: иск предъявляется лицом, жительствующим не в том округе, где находится суд, в котором предъявлен иск, но к ответчику, жительствующему в округе этого последнего суда. Повестки о вызове посылаются одновременно как ответчику, так и истцу, но первому вручается сейчас же, через день, через два после отправления, а истцу через два месяца. Что такая медленность возможна, мы убеждаемся в этом очень часто: повестки лицам, живущим не в округе того суда, где производится дело, посылаются чрез тот суд, в округе которого жительствует вызываемое лицо, и уже этот последний суд делает надлежащее распоряжение о доставлении повестки тяжущемуся чрез подлежащего судебного пристава или судебного рассыльного. Но такое распоряжение он сделает не прежде, чем получит следующие на прогоны приставу деньги, которые доставляются чрез посредство двух казначейств, на что обыкновенно требуется не мало времени, так как, помимо всех формальностей, требующихся для перевода денег из одного казначейства в другое, последние не очень спешат или, лучше сказать, очень но спешат исполнением подобных поручений судебных мест. Итак, прежде чем тот окружный суд может сделать распоряжение о доставлении повестки истцу, пройдет немало времени. К тому же нередки случаи, что истец не представляет достаточного количества денег на вызов его; первый суд не в состоянии проверить, достаточна ли представленная им сумма, или нет, и высылает в другой то, что ему представлено. Довольно, если истец не представить одного или двух рублей, — повестки не будут посланы — последний суд напишет первому о недостаточности высланной суммы, этот сообщит об оказавшемся истцу чрез полицию (82 № 54); полиция тоже не спешить исполнять подобные требования, и опять проходит много времени. Но все-таки объявление истцу вручается, он доставляет требуемые от него деньги, которые опять переводятся из казначейства в казначейство и только тут суд, в районе коего живет истец, поручает приставу доставить повестку, которая, наконец, и доставляется ему ровно через два месяца после того, как такая же повестка доставлена была ответчику, а может быть и позже. Между тем, ответчик немедленно по получении вызова является в суд, подает ответ, копия которого, как видно, но может быть вручена истцу, и заявляет о своем месте жительства в том городе, где находится вызвавший его суд. Теперь, если вызов истца обязателен, то ответчик должен безропотно ожидать, пока не истечет срок на явку истца. Какой же это срок? Ужели также месячный со дня вручения вызова истцу? Нет. Сроки считаются со дня вручения повестки ответчику, а не истцу (ст. 300). Следовательно, коль скоро истекли сроки, установленные на вызов ответчика и на представление истцом возражения на объяснение ответчика, ответчик может просить о назначении дела к слушанию, — вправе ли суд уклониться от рассмотрения дела, признавая слушание его преждевременным на том единственно основании, что вызов истцу еще не вручен?
В отношении тех случаев, когда истец просит о рассмотрении дела в его отсутствии (ст. 145 и 7191), и правительствующий сенат находит, что вызов истца совершенно бесцелен (93 № 64).
Вправе ли ответчик просить о назначении дела до истечения срока на явку?VII. Для разрешения этого вопроса нам необходимо разрешить другой. В нашей практике был такой случай: истец предъявил иск, объясняя, что ответчик, недвижимое имение которого находится там-то, пребывает в безвестном отсутствии, а потому просил вызвать ого чрез публикацию. Просьба его была удовлетворена, конечно, и вместе с посылкой публикационной статьи послана была ответчику повестка в указанное истцом недвижимое имение, где и была вручена ему лично, так как он постоянно жил там и никуда не выезжал. Недели через две он явился в суд, подал ответ и объяснил, что истец, которому оставалось месяц срока до истечения давности на предъявление его иска, предъявил таковой, умышленно указав его, ответчика, безвестно отсутствующим, так как самому хотелось уехать за границу, откуда не мог вернуться раньше четырех или пяти месяцев, почему и назначил шестимесячный срок. Так как истец не указал жительства в городе, то объяснение ответчика оставлено было по 311 ст. в канцелярии суда. Еще через две недели ответчик явился к председательствующему и просил назначить дело к слушанию. Вот тут и возник тот другой вопрос, который мы должны разрешить ныне: вправе ли ответчик, явившийся немедленно после вызова, просить о назначении дела к слушанию до истечения срока, назначенного на явку, но по истечении срока, предоставляемого истцу на подачу возражения на ответ, копия которого не была и не могла быть вручена истцу по неявке его в суд и неуказанию им своего адреса в месте нахождения суда?
По нашему мнению, вопрос этот должен быть разрешен утвердительно на основании следующих соображений: едва ли можно допустить какое-либо сомнение в том, что сроки, назначаемые законом на явку, установлены исключительно в интересах ответчика: строго наблюдая, чтобы обе тяжущиеся стороны имели равные шансы в защите своих прав, законодатель не мог не иметь в виду, что истец еще до предъявления иска может собрать все необходимые для него данные, тогда как ответчик, ничего не зная о намерении истца привлечь его к суду, естественно, не готовится к отражению приготовляемого на него нападения: но чтобы и он имел возможность обставить свою защиту надлежащим образом, законодатель и ограничил волю истца сроком, до истечения которого он не имеет права требовать разрешения дела, предоставляя ответчику в течение этого срока приготовиться к защите, причем продолжительность этого срока он поставил в зависимость во-первых от свойства дела, и во-вторых — от расстояния, на котором находится ответчик от призывающего его суда. В делах несложных и требующих неотлагательного решения, срок назначается самый краткий; в делах более сложных — более продолжительный; в делах, которые должны производиться в общем порядке — месячный со дня вручения вызова ответчику, если последний находится в России. Если же ответчик находится вне пределов Империи, — или безвестно отсутствует, сроки эти увеличиваются до четырех и шести месяцев именно в виду того, что при более кратком сроке ответчик не успеет возвратиться в отечество, собрать необходимые для его защиты данные и представить их суду. На него возлагается одна только обязанность — он должен представить свое объяснение к сроку, назначенному на явку, но когда именно — в последний ли день этого срока или ранее — в этом ответчик ничем не стеснен и, следовательно, может подать свой ответ, когда признает удобным для себя, и только в делах, по которым он вызывался на определенный день, как было прежде, для личного объяснения с председателем в присутствии истца, он не мог явиться ранее один, без истца. Если же, таким образом, сроки на явку установлены в интересах исключительно ответчика, то раз он исполняет возложенную не него обязанность, он приобретает право требовать, чтобы суд рассмотрел его дело и освободил его от обязанности жить бесцельно в городе, где находится суд, и суд не вправе отказать ему в этом.
Практика сената по этому предмету.VIII. Такой же точно взгляд на этот предмет высказан однажды и правительствующим сенатом в таком деле: ответчику предоставлен был двухмесячный срок на представление документа; он представил его гораздо ранее этого срока, и так как истцу не могла быть вручена копия того документа по неуказанию им места избранного им пребывания, то она оставлена была в канцелярии по 311 ст., а дело, по односторонней просьбе ответчика, назначено было к слушанию и за неявкою истца прекращено производством. Жалобу истца на то, что будто суд не имел права назначить день слушания дела без его согласия до истечения данного ответчику срока, сенат оставил без последствия, высказав: «по совокупному смыслу 317, 318, 350, 355 ст. и др. следует признать, что тяжущийся, в пользу которого установлен срок — силою ли самого закона, или определением суда — имеет несомненное право, исполнив известное процессуальное действие срока, просить о назначении заседания, не ожидая на то согласия противной стороны» (79 № 287).
Итак, если, в подобных случаях, ответчик вправе требовать рассмотрения дела до истечения срока, назначенного ему на явку, то какая цель вызывать истца, не имея возможности указать ему тот момент, позже которого он явиться не может под страхом прекращения или рассмотрения дела в его отсутствии? Ясно отсюда, что вызов истца должен приносить более вреда, чем пользы — ибо, признавая его обязательным. необходимо признать, что ответчик обязан ожидать окончания назначенного ему, иногда (как в приведенном примере) по произволу истца, срока на явку, чего, конечно, закон не может допускать; если же ответчик не обязан ожидать истечения назначенного срока, то вызов истца оказывается не только необязательным, но и ненужным. Вот почему составители уставов не только не включили в устав правила о порядке вызова истца, но даже не нашли нужным указать председательствующим, что при вызове ответчика должно руководствоваться расстоянием места жительства истца, как и ответчика, от производящего дела суда (мотив под 300 ст.).
Польза извещения истца о сроке явки.IX. Но с другой стороны: если принять во внимание, что в огромном большинстве случаев тяжущиеся ведут свои дела или, по крайней мере, начинают их сами, не прибегая к помощи сведущих поверенных; что большинство лиц, лично ведущих свои дела, принадлежит к беднейшему и, следовательно, наименее сведущему в законах классу людей; что очень многие из них не живут в том городе, где находится суд, и присылают свои исковые прошения по почте; что председательствующий в весьма и весьма редких случаях имеет возможность объявить истцу в момент подачи им искового прошения тот день, который будет назначен ответчику на явку, и что ставить в вину этим людям незнание форм и обрядов гражданского процесса решительно не представляется возможным без явного ущерба целям правосудия, то нельзя не признать и известной доли пользы в сообщении истцу о дне, назначенном ответчику на явку, особенно, когда дело производится в сокращенном порядке.
Но в законе не указано, чтоб суд посылал такие извещения, из чего возникает вопрос — каким порядком следует извещать истца? Так как, по 305 ст. уст., все подлежащие предъявлению тяжущимся бумаги доставляются им чрез судебных приставов или судебных рассыльных, то, конечно, следует признать, что и извещение истца о сроке, назначенном ответчику на явку, необходимо посылать или чрез судебного пристава или чрез судебного рассыльного. Хотя же в некоторых случаях разного рода извещения и объявления, по разъяснению сената (82 № 54) могут быть доставляемы тяжущимся и чрез полицию, но посылка извещений, о которых идет речь, положительно невозможна, вследствие крайней медленности полицейских чинов в исполнении поручений судебных мест, происходящей от многочисленности других, более прямых их обязанностей; при такой же медленности возможно, что истцу будет вручено извещение гораздо позже назначенного на явку срока, и потому цель не будет достигнута. Для доставления же извещения чрез судебного пристава или судебного рассыльного, необходимы деньги и на вознаграждение их по установленной таксе и на прогоны, если истец не живет в городе, где находится пристав. Отсюда следует, что председательствующий, давая движение делу, не встретит ни малейшего затруднения в том случае, когда истец при исковом прошении приложить необходимое на извещение его количество денег, а если не приложить? Оставить прошение без движения, как в том случае, когда он не прилагает денег на вызов ответчика, нельзя, потому что в законе сказано категорически — «прошение оставляется без движения, когда не приложены судебные пошлины или деньги на вызов ответчика» (5 п. 269 ст.), и, следовательно, непредставление только этих денег в назначенный для сего срок может повлечь за собою возвращение прошения по 270 ст., и ни в каком случае непредставление денег на вызов истца. Поэтому, если бы, применяясь к 5 п. 269 ст., председательствующий и оставил исковое прошение без движения, то такое распоряжение может оказаться совершенно бесцельным — истец, получив повестку, не представляет требуемых от него денег, а председательствующий не имеет права возвратить ему прошение — что же он должен делать с ним? По нашему мнению, выход должен быть такой: если истец не представляет при исковом прошении денег на доставление ему извещения о сроке явки и не заявляет о том, что он не нуждается в этом извещении, председательствующий должен объявить ему, чтобы он представил в назначенный ему срок следующие для извещения его деньги, а в противном случае он не получит извещения и должен озаботиться сам о том, чтобы узнать срок, данный ответчику на явку. Такой порядок мы признаем и полезным в видах ограждения интересов истца, и не противоречащим закону — представит истец требуемые от него деньги, он будет извещен о дне явки, не представит — извещение не будет послано — узнавай сам, как знаешь, ибо, по закону, это твоя обязанность.
X. Засим, по поводу правил, заключающихся в 275 ст.. нам остается заметить, что в ней указано всего два способа вызова ответчика — чрез публикацию, когда место жительства его неизвестно истцу, и чрез повестку, если жительство его известно. Выше (об. на 210 ст.) мы уже говорили, что вызов ответчика посредством публикации допускается законом только в тех исключительных случаях, когда истец лишен возможности призвать его к суду иным способом, т. е. другими словами, когда ответчик находится в безвестном отсутствии. Из этого следует, что употребленное в рассматриваемой статье выражение «место жительства» не должно быть понимаемо в смысле постоянного жительства ответчика: достаточно, если истец имеет возможность указать то пребывание ответчика, где ему может быть вручена повестка, хотя бы это и не было постоянное его место жительства, вызов должен быть сделан не иначе, как посредством повестки, и только исключительно в том случае, когда истец положительно не может указать, где можно будет вручить ответчику повестку, он имеет право просить о вызове его посредством публикации.
276. Повестка составляется в двух экземплярах. В ней означается:
1) кто вызывается к суду;
2) по чьей просьбе;
3) по какому делу;
4) в какой суд и на какой срок;
5) что прилагается при повестке;
6) статьи закона, в коих определяются последствия неявки.
Цель закона.I. Из перечня тех сведений, которые должны быть помещены в повестке, легко усмотреть, что соблюдением рассматриваемого требования закона достигаются две цели: во-1-х, ответчик точно поставляется в известность как о том, куда, кем по какому делу и на какой срок вызывается он (п.п. 2—4) так и о том, какие последствия ожидают его, если он не явится в вызывающий его суд на назначенное ему время (п. 6); во-2-х, сам суд гарантируется в том, что ответчик вызван и что ему вместе с повесткой вручены именно те бумаги, какие ему надлежало вручить (п. 5). Посему: если изложенные в разбираемой статье требования закона не будут исполнены в точности, то означенные выше цели не будут вполне достигнуты, и ответчик не может быть подвергнут тем последствиям, которым он подлежит при точном исполнении закона со стороны суда. Вопрос же о том, какие именно последствия влечет за собою неисполнение, или неточное исполнение этих требований, встречается весьма часто на практике; ввиду сего, при толковании рассматриваемой статьи устава, следует, главным образом, выяснить цель и значение каждого из содержащихся в ней сведений, а затем нетрудно уже будет и определить последствия отступления от этих правил.
Цель обозначения — «кто вызывается».II. Первое, что, по закону, должно быть обозначено в повестке, это лицо, которое вызывается к суду и на имя которого повестка посылается. Без обозначения лица, т. е. звания, имени, отчества и фамилии, а также и места жительства вызываемого, повестка не может быть доставлена судебным приставом или судебным рассыльным, которым необходимо точно обозначить лицо и адрес того, кому они обязаны доставить повестку. Это первая цель обозначения «кто вызывается». Но оно еще важнее для самого вызываемого, для которого необходимо не иметь ни малейшего сомнения в том, что он действительно вызывается и что на означенный в повестке срок вызывается именно он, а не кто-либо другой, а в этом он может быть убежден только тогда, когда в доставленной ему повестке будет обозначено его имя. Раз же этого нет, раз является сомнение в том — я ли, действительно, вызываюсь на срок, означенный в повестке, и не по ошибке ли мне с подлежащей вручению мне же копией искового прошения доставлена повестка, которую должно было вручить другому, я имею право считать, что я не вызван указанным в законе порядком, и вправе не явиться в назначенный срок, почему неявка моя не может быть поставлена мне в вину. Итак, обозначение в повестке «кто вызывается» важно лишь в том отношении, чтобы вызываемый не имел сомнения в действительности вызова его и чтобы повестка была вручена именно тому, кому она послана. Ввиду этого, в тех случаях, когда к делу привлекается несколько ответчиков, казалось бы нет надобности в повестке каждому из них поименовывать всех других его соответчиков, как это и признано было сенатом в р. 75 № 436 с указанием на то, что каждый из ответчиков легко может усмотреть из приложенной к повестке копии исковой, — один ли он привлекается к делу, или не один, и кто именно его соответчики. Но так как копии исковых прошений прилагаются к повесткам лишь по делам, производящимся в общих судебных местах, то при вызове в мировой суд, ответчик оставляется в неизвестности относительно того, есть ли у него соответчики, или нет. Между же тем это важно в том отношении, что когда к делу вызываются несколько ответчиков, из коих одни могут явиться, а другие не явятся к назначенному сроку, решение против последних не будет почитаться заочным и они будут лишены возможности защиты, ибо, понадеясь на то, что в деле нет других ответчиков, некоторые найдут возможным допустить заочное решение с целью обжаловать его подачею отзыва, и вдруг окажется, что на это у них нет права. В избежание подобных недоразумений правительствующий сенат изменил свой взгляд и в р. 1902 г. № 19 разъяснил, что в повестке каждому из ответчиков обязательно должны быть переименованы все другие.
Цель обозначения, по чьей просьбе делается вызов и по какому делу.III. Ту же цель и то же значение должно иметь и обозначение в повестке сведений о том, по чьей просьбе и по какому делу ответчик вызывается к суду. Раз эти сведения обозначены в повестке настолько ясно, что ответчик не может иметь ни малейшего сомнения в том, что он вызывается по тому самому иску, копия которого ему при этом приложена, он имеет полную возможность приготовиться к защите насколько это ому нужно и не будет иметь никакого основания оправдывать непредставление или несвоевременное представление своих возражений против иска неведением того, действительно ли он вызывается по иску, копия коего ему вручена. При этом возникает вопрос: если закон требует, чтобы в повестке было обозначено по чьей просьбе делается вызов, то обязательно ли для суда поименовать в повестке всех истцов, если их несколько? Нам кажется, что вопрос этот должен быть разрешен утвердительно только в тех случаях, когда неперечисление всех истцов может быть поводом какого-либо сомнения для ответчика, как например: предъявлены к одному ответчику X два сходные между собою иска, например об исполнении однородных договоров, причем оба иска оценены в одну и ту же сумму, но первый иск предъявлен истцами А, В, С, D и E, а второй теми же А, В и С и еще F и G, и явки назначены на разные сроки. Здесь необозначение в повестках всех истцов, конечно может породить сомнение в том, по какому же иску я вызываюсь на такой-то срок, и по какому на такой-то; для избежания подобного недоумения и следует в обеих повестках обозначить всех истцов, ибо только различием истцов эти иски и отличаются один от другого.
Цель обозначения, куда и на какой срок вызывается ответчик.IV. Обозначение — куда, т. е. в какое судебное место, вызывается ответчик, а также срока, на который он должен явиться в суд, очевидно, составляет самую необходимую принадлежность всякого вызова, ибо при отсутствии того или другого вызываемый может быть поставлен в полную невозможность исполнить требование суда, не зная — куда же и когда он должен представить свои объяснения; посему отсутствие в повестке хотя бы одного из двух этих сведений должно быть поводом к признанию учиненного вызова вполне недействительным и к полному оправданию ответчика, если он не явится в вызывающий его суд вовсе.
Цель обозначения последствий неявки.V. Необозначение в повестке тех последствий, которые должны наступить, если ответчик но явится к назначенному ему сроку, конечно, не может служить оправданием его неявки, но, несомненно, должно служить оправданием неисполнения им тех действий, исполнение которых закон ставит ему в обязанность и исполнить которые он не в состоянии, по незнанию того, что должен исполнить. Например: по 309—311 ст., по явке в суд тяжущиеся обязаны заявить в канцелярии об избранном ими месте пребывания в том городе, где находится суд, куда должны быть доставляемы им все повестки и все бумаги противной стороны; в случае же неисполнения этого требования закона, бумаги и повестки оставляются в канцелярии суда и считаются врученными стороне. Представим теперь, что эти статьи закона не обозначены в повестке, и ответчик не указывает места, куда должны быть доставляемы подлежащие ему бумаги; они оставляются в канцелярии, где оставляется и повестка о вызове ответчика к слушанию дела, назначенного в заседание по просьбе истца, вследствие чего ответчик не является в назначенный срок и дело рассматривается заочно. Может ли это заочное решение быть признано действительным? Очевидно, нет, так как неявка ответчика последовала не по его вине — он не был поставлен в известность о возможности решения дела без уведомления его. Точно также: по 313 ст., к сроку, назначенному для явки в суд, ответчик обязан представить письменный ответ на исковое прошение. Статья эта не обозначается в повестке, вследствие чего ответчик хотя и является в назначенный срок, но ответа не представляет — может ли он быть обвинен в неисполнении этого требования закона? Опять нет. Он не представил ответа, потому что не знал об этом. Таким образом, обозначение в повестке тех статей закона, в коих определяется последствие неявки, должно почитаться одними из существенных нарушений вызова ответчика, делающих вызов недействительным. Впрочем, по принятому, почти во всех судах, обычаю, повестки пишутся на заранее изготовленных печатных бланках, на которых печатаются и все статьи закона, определяющие как обязанности вызываемого так и последствия неисполнения их, и потому необозначение в повестках относящихся до сего предмета статей закона возможно только в тех случаях, когда повестка, по какому-либо случаю, не может быть написана на печатном бланке и пишется в канцелярии на обыкновенной бумаге, как напр., когда на печатном бланке невозможно вместить всех истцов, перечисление которых, по обстоятельствам дела, представляется необходимым, или когда, по той или другой причине, печатных бланков не окажется в суде. В этих случаях, впрочем, как и во всех других, на обязанности подписывающего повестку лежит удостовериться в том, что повестка составлена вполне согласно с законом (см. X объясн. к этой ст.).
Цель обозначения — что прилагается при повестке.VI. По 277 ст. повестка о вызове ответчика к суду доставляется ему вместе с копией искового прошения и копиями приложенных к нему документов. По 284 ст., получивший повестку обязан в получении расписаться на другом экземпляре ее. Очевидно: если в обоих экземплярах повестки обозначены те документы, которые передаются ответчику, и если ответчик расписывается на другом экземпляре в принятии повестки, следовательно он расписывается и в принятии приложенных при ней копий прошения и документов, то впоследствии он не может уже иметь никакого повода или основания обвинять суд в том, что ему не доставлены все те бумаги, которые ему надлежало доставить. На практике, однако, подобного рода обвинения бывают нередки. Обыкновенно на повестках пишется так: «при сем прилагаются копии искового прошения и приложенных к нему документов на стольких-то листах», копии же прилагаемых к исковому прошению документов, по правилам прежнего герб. уст., оплачивались гербовым сбором не по числу документов, а по числу листов, на которых они написаны (прим. 163 п. алф. пер. док. подл. опл. герб. сб.), вследствие чего, они обыкновенно помещаются на числе листов меньшем числа документов, что и ведет к жалобам такого рода: из искового прошения видно, что истец представил два документа, а мне доставлен один, в чем я и дал расписку. Но, сколько нам ни приходилось рассматривать подобные жалобы, они заявляются голословно, без представления тех листов, которые были переданы жалобщику при повестке и которые могли бы уличить его в несправедливости жалобы. Поэтому, если бы, действительно, могло случиться, что ответчику не переданы копии всех документов, представленных при исковом прошении, то жалующийся на это обязан представить все те листы, которые были вручены ему вместе с повесткой, по рассмотрении только которых можно установить заслуживает ли жалоба уважения, или нет; в противном же случае она должна быть оставлена без последствия, как неподкрепленная доказательствами.
Необходимость составления повесток в двух экземплярах.Кроме правила рассматриваемой статьи о включении в повестки указанных в ней сведений, она содержит в себе еще другое правило, обязывающее суд составлять повестки в двух экземплярах. Выражение закона: «повестка составляется в двух экземплярах», в связи с правилом 284 ст., по которой один экземпляр вручается ответчику, а другой с распиской его в получении возвращается в суд, где он служит доказательством точного исполнения предписаний закона, указывает на то, что оба экземпляра должны быть тождественны и что второй экземпляр не может быть заменен простой распиской в получении первого. Действительно: если допустить, что экземпляр, возвращаемый в суд, может быть заменен простой распиской, или, хотя и не распиской, а такой же повесткой, но с неточным обозначением всех тех сведений, которые должны быть обозначены в повестке, то ответчик всегда может оправдываться неточным исполнением закона при учинении вызова. В самом деле: представим себе, что в экземпляре, возвращенном в суд, не обозначено одно или несколько из тех сведений, которые установлены законом; ответчик не исполняет тех требований, которые заключаются в означенных сведениях, и указывает на то, что они не были сообщены ему, в доказательство чего указывает на подписанный им экземпляр повестки, находящийся при деле. Суд не может не принять этого оправдания на том основании, что в экземпляре, врученном ответчику, те сведения были помещены, ибо удостоверить это, при нежелании ответчика, суд ничем не может: ответчик заявляет, что полученный им экземпляр утерян, а в сохранившемся в суде тех сведений нет (68 № 612). Наоборот: если в возвращенном экземпляре имеются все сведения, а в том, который вручен ответчику, не все, то суд опять не может обвинить ответчика в том, что он забыл эти недостающие в его экземпляре сведения, в объявлении которых ему он сам расписался, ибо, как совершенно правильно разъясняет сенат, «повестки составляются в двух экземплярах именно для того, чтобы тяжущийся знал день, назначенный для явки, не по воспоминаниям, а по имеющемуся в руках его документу» (74 № 568). Наконец, в тех случаях, когда повестка, врученная ответчику, будет составлена правильно, а возвращенная неправильно, и оба экземпляра будут в виду суда при разрешении возникшего спора, ответчик имеет полное право оправдываться тем, что различие сведений в обоих экземплярах сбило его с толку, и он не знал которому из них следовать. Вследствие этого сенат постоянно признает неправильным составление повестки, хотя и в двух экземплярах, но не тождественных между собою (68 № 612; 74 № 568; 75 № 624).
Последствия неправильного составления повесток.VIII. Выяснив цель и значение всех предписаний закона на счет составления повесток, мы можем обратиться к выяснению тех последствий, которые должны повлечь за собою неисполнение или неточное исполнение этих предписаний. При этом мы должны иметь в виду следующие четыре возможные случая: 1) ответчик, несмотря на неправильность составления повесток, является к назначенному сроку, исполняет все требуемые от него действия и не заявляет о допущенной неправильности; 2) он исполняет все, что требуется законом, но на допущенную неправильность указывает суду; 3) он не исполняет требуемого от него, но заявляет суду о встреченном им недоумении, и 4) совсем ничего не исполняет, не является и не требует разрешения сомнений. Рассмотрим каждый из этих случаев отдельно.
1) Если, несмотря на неправильность учиненного вызова, ответчик не обращает никакого внимания и делает все то, что обязан был сделать, как и в случае, когда вызов учинен правильно, то обычный ход дела ни в чем не может быть нарушен или изменен, так как требованием закона о правильности составления повесток и учинения вызова охраняются исключительно интересы ответчика, которые, очевидно, ни в чем не нарушаются, когда им исполняется все то, что он обязан исполнить. Посему, в дальнейшем производстве, такой ответчик не может жаловаться на неправильные действия суда (70 № 323).
2) Точно также и в том случае, когда неправильность, допущенная в повестке, не послужила поводом к лишению ответчика средств правильной защиты, она не может влиять на ход дела и правильность решения, хотя бы в одном из своих объяснений ответчик и указывал на эту неправильность. Указание это может послужить лишь к тому, чтобы суд, руководствуясь 250 ст. учр. суд. уст., принял зависящие от него меры к устранению подобных неправильностей в будущем, и если это окажется нужным, к возбуждению преследования против виновных.
3) Иное должно быть, когда ответчик, не исполняя тех обязанностей, которые возлагаются на него законом, заявляет суду о том сомнении, в которое он поставлен неправильностью вызова. В этом случае суд обязан войти в рассмотрение этого заявления и постановить свое определение об уважительности или неуважительности сделанного ему заявления.
Мы говорим, что такого рода заявления подлежат рассмотрению суда, а не председательствующего, так как во-1-х, во многих случаях последствием сего может быть восстановление сроков (ст. 304), и во-2-х установление виновных допущенной неправильности, чего закон но предоставляет единоличной власти председателя. Итак, заявление ответчика должно быть рассмотрено судом, который обязан постановить об этом свое определение. Допустим же для примера, что в повестке не был означен срок явки, назначенный председательствующим в резолюции на исковом прошении. Ясно, что ответчик не имеет никакой возможности явиться к этому сроку и обращается к суду с просьбой указать ему, к какому же сроку он должен представить свой ответ. Очевидно, суд не может не признать правильности такого заявления ответчика и обязан указать ему срок явки, но, очевидно, не тот, который был назначен председательствующим, ибо он мог уже истечь или до истечения его может оставаться весьма незначительное время, а во всяком случае менее того, которое дается законом на известный случай. Напр., — ответчик вызывается в месячный срок, который исчисляется со дня вручения повестки; но с этого последнего дня до дня рассмотрения судом заявления ответчика прошло две-три недели и может пройти еще столько же до дня сообщения ответчику ответа на его заявление; следовательно, у ответчика вовсе не будет срока на явку, и потому ему необходимо назначить новый срок. Но если срок явки установлен самим законом, то суду не остается иного, как восстановить этот срок, который должен считаться со дня уведомления ответчика об этом.
Другой случай возьмем такой: ответчик указывает суду, что в повестке настолько неясно обозначен предмет дела, что он не может считать себя вызванным по тому иску, копия которого ему сообщена, а потому просит суд — во-1-х указать ему действительно ли по этому делу он вызывается к суду, и если по этому, то назначить ему новый срок, так как, вследствие возникшего сомнения, он не мог явиться к назначенному и представить объяснение по делу. Но суд, по рассмотрении этого заявления, находит, что в повестке настолько ясно обозначен предмет дела, что для ответчика не могло быть ни малейшего сомнения, и что он возбуждает таковое просто для замедления дела. Очевидно, что в этом случае заявление ответчика должно быть оставлено без уважения и пропуск им данного ему срока должен быть поставлен в вину ему самому, вследствие чего дело обращается к обычному своему течению.
Как в том, так и в другом случае, стороны, конечно, могут быть недовольны постановлениями суда, спрашивается — имеют ли они право обжаловать его в высшую инстанцию? Несомненно, что право это не может быть отнято от них; но несомненно и то, что жалоба на такое определение не может быть подана отдельно от апелляции, так как отдельно от апелляции могут быть подаваемы частные жалобы, лишь точно указанные в законе (783 ст.).
4) Обратимся к последнему случаю, — когда ответчик, вследствие допущенной неправильности в повестке, вовсе не исполняет возложенных на него законом обязанностей и не заявляет о своем сомнении суду. Например: в повестке не означен суд, в который вызывается ответчик, вследствие чего он и не является и не дает ответа. Или: в повестке не сказано, что ответчик должен указать избранное им на время производства дела местопребывание и не указаны те последствия, которые влекут за собою неисполнение этого требования закона, вследствие чего ответчик хотя и является к сроку и представляет ответ, но об избранном местопребывании не заявляет суду, почему дальнейшие бумаги противной стороны не вручаются ему, не вручается и повестка о дне заседания для слушания дела, вследствие чего постановляется заочное решение. Конечно, это заочное решение будет признано недействительным, если своевременно будет подан отзыв, но спрашивается: должна ли отличаться эта недействительность от той, которая установлена законом на случай постановления заочного решения по вине самого ответчика? Т. е. — если в день, назначенный для нового рассмотрения, ответчик не явился опять, но уже по собственной вине, как должно считаться это новое заочное решение — первым, т. е. допускающим новый отзыв, или вторым, на которое отзыв не допускается? В настоящее время правило 145 и 718 ст. предполагается изменить в том смысле, что решение не должно почитаться заочным, если в последнее заседание не явится такой ответчик, который лично или чрез поверенного принимал какое либо участие в деле. Если этот проект будет одобрен государственною думою, то предложенный вопрос разрешается сам собою: ответчик подал отзыв, значит принял участие в деле, а затем явится он или не явится в заседание, назначенное для постановления решения по существу, — это решение уже не будет заочным и может быть обжаловано только в апелляционном порядке.
Но ответчик может и не подавать отзыва, а жаловаться на неправильность, допущенную окружным судом, непосредственно в судебную палату, — в каком же порядке он может жаловаться? — Решение по существу состоялось, следовательно никакой иной жалобы он подать не может, как апелляционную. Коль же скоро решение обжаловано в апелляционном порядке, в этом порядке дело и должно быть рассмотрено палатою (ст. 772), в которую проситель должен представить все свои возражения и доказательства. Хотя чрез это он лишается права защищать свои интересы в двух инстанциях, но от этого он сам отказался, не подав отзыва на заочное решение.
Возможны случаи невызова ответчика, вследствие неправильности составления повестки, для присутствования при совершении каких-либо отдельных процессуальных действий, — при производстве осмотра, допроса свидетелей и т. п. Конечно и в этих случаях ответчик будет ограничен в правах защиты, ибо все эти действия могут быть признаны правильными и результаты, добытые ими, обязательными для ответчика только тогда, когда он знал о времени производства их и, если не принимал в них участия, то по своей вине. Когда же о производстве их ему ничего не было известно, когда он был лишен возможности присутствовать при осмотре, опровергать указания противной стороны, предъявлять отводы против свидетелей, предлагать им вопросы и т. п., то, очевидно, все такие действия не могут иметь никакой цены и для суда и подлежат признанию их недействительными, как бы вовсе их не было. В этих случаях суд поступит правильно, если по требованию ответчика повторит их.
Но само собою разумеется, что для признания подобных процессуальных действий как бы никогда не имевшими места, недостаточно только того, что повестка была составлена неправильно и что, вследствие этой неправильности, ответчик считал себя вправе не являться на назначенное время, не указывать избранного им пребывания и т. п.; необходимо, чтобы неправильность в повестке поставила его, действительно, в положение полной невозможности принять надлежащие меры к своей защите. Например: ответчик не может оправдываться тем, что в повестке не были изложены правила 309—311 ст., когда при явке его председательствующий объяснил ему все обязанности, возлагаемые на него этими правилами, и последствия неисполнения их. Или: не может поверенный, из числа присяжных или частных, коему ответчик передал все доставленные ему бумаги и поручил ведение дела, уклониться от указания своего местопребывания на том единственно основании, что в повестке его верителю ничего об этом не сказано: частный или присяжный поверенные, по самому званию своему, обязаны знать азбуку ведения дел и те обязанности, которые закон возлагает на тяжущихся, а потому обязаны исполнять их, хотя бы в повестке и не были указаны последствия неисполнения их. Таким образом, признание оправданий ответчика заслуживающими или незаслуживающими уважения, а затем уничтожение или неуничтожение всех предшествующих процессуальных действий, должно зависеть от тех данных, на основании коих, вследствие неправильности в повестке, можно или нельзя признать недействительным самый вызов ответчика, и должно быть устанавливаемо в каждом отдельном случае особо.
Порядок извещения ответчика о восстановлении ему срока.IX. Засим нам остается еще один вопрос: каким порядком отсутствующий ответчик должен быть извещен о восстановлении ему срока? По силе 305 ст. все бумаги, подлежащие предъявлению тяжущимся, доставляются им чрез судебных приставов или судебных рассыльных. Но для исполнения этих действий и судебному приставу и судебному рассыльному должны быть доставлены деньги, необходимые на проезд, если ответчик не живет в месте пребывания пристава или рассыльного, — где же взять эти деньги? По 304 ст., как вознаграждение за убытки, так и взыскание издержек напрасного производства в подобных случаях могут быть обращены на виновных в отступлении от правил, установленных для вызова ответчика. Но возможно, что и при установлении судом виновности известного должностного лица, это последнее не представит необходимой на новый вызов ответчика суммы — пусть-де потерпевший ищет с меня установленным порядком. Тогда остаются два выхода: или предложить истцу представить новые прогоны с правом взыскания их с виновного, или, если он не пожелает представить их, поручить доставление повестки полиции, на что, как и было уже говорено выше, сенат уполномочивает и общие, как и мировые судебные установления (см. III объясн. к 267 ст.). Требовать же от истца обязательного представления этих денег не представляется никакого законного основания, ибо в законе нет указания на последствия неисполнения такого требования, а правила 269 и 270 ст. не могут быть применены в подобных случаях, так как исковое прошение может быть оставлено без движения только за непредставление при подаче его денег, необходимых на вызов ответчика, а не при дальнейшем производстве, когда надобность в деньгах явится следствием неправильных действий должностных лиц судебного ведомства, а не истца, исполнившего все то, что он должен был исполнить по закону.
X. Неправильность составления повестки может быть причиною неявки к назначенному сроку и истца. Последствия этой неправильности неодинаковы: истец не явился, а ответчик явился и требует или прекратить дело или постановить решение по существу. Если дело прекращено, истец вправе подать частную жалобу, уважив которую, палата вернет дело в окружной суд и предпишет ему войти в рассмотрение его по существу. Этим и будет устранен обнаруженный беспорядок. Но если по требованию ответчика суд постановит решение по существу, то для истца нет иного исхода, как подать апелляцию и уже в палате представить все то, представления чего он был лишен возможности.
Кем должны быть подписываемы повестки.XI. В связи с этим, подлежит разрешению еще один вопрос — кто должен быть признаваем виновным в неправильном составлении повесток? Исполнение резолюций председательствующего обыкновенно возлагается на канцелярию, главным начальником которой считается секретарь отделения, под наблюдением которого и должны составляться повестки. На самом же деле, многочисленность других обязанностей, возлагаемых на секретаря гражданского отделения, не дает никакой возможности ему следить за правильностью составления повесток и его заменяют его помощники, заведующие каждый отдельным столом и также, вследствие множества других занятий, лишенные возможности заниматься составлением повесток, так что составление их поручается обыкновенно писцам. Таким образом, если сваливать вину на фактических составителей повесток, то виновными в неправильном их составлении должны быть признаваемы простые канцелярские служители. Но, очевидно, такое заключение будет столько же нелепо, сколько нелепо обвинять простого каменщика, когда упадет строящийся дом вследствие неправильного составления архитектором плана. Равным образом нелепо обвинять и помощника секретаря, который, как исполнительный орган, подлежит контролю высших чинов судебной администрации во всем, что им совершается. В данном же случае контроль вполне возможен, если только в наказе суда обращено на это должное внимание. Дело в том, что, хотя в рассматриваемой статье и не сказано, что всякая повестка должна быть скрепляема надлежащими подписями, но, как правильно разъясняет правительствующий сенат, никем неподписанная повестка не может быть признана обязательной для тяжущегося (69 № 831), как и всякая бумага, исходящая из всякого правительственного установления. Следовательно, повестка обязательно должна быть скреплена надлежащей подписью. Чью подпись считать надлежащей? В законе опять нет указания на то, кто должен подписывать повестки, посылаемые тяжущимся из общих судебных мест, тогда как в мировых установлениях обязанность подписать повестку возлагается законом на самого мирового судью. Эта недомолвка в законе делает то, что по наказам одних судов — повестки подписываются членами их и скрепляются секретарями, а по наказам других — секретарями и скрепляются помощниками. В этих последних, в случае отсутствия секретаря, обязанности его возлагаются на одного из его помощников, которые сплошь и рядом избираются из только что окончивших курс кандидатов на судебные должности, никогда не знакомых основательно не только с теми обязанностями, которые принимают на себя, но и с простым канцелярским порядком, и часто не желающих знакомиться с ним, так как на должность помощника секретаря они смотрят как на переходную должность в следователи, получить которую могут не ранее, как прослужа четыре года в звании кандидата; а так как звание это не дает никаких средств, или дает их очень мало, то почему не принять на два или на три года и должности помощника секретаря. Итак в последних судах контролирующими действия канцелярии лицами являются помощники секретарей, они же, следовательно, и должны являться ответственными за допущение неправильностей в повестке, тогда как в первых эта ответственность всецело должна падать на членов суда, которые, с какой стороны ни рассматривать, представляют неизмеримо большую гарантию как для самого суда, так и для тяжущихся. Вот почему мы вполне разделяем взгляд Анненкова (I т. стр. 353) на то, что ни под каким видом не должно поручать помощникам секретарей подписывать такие важные бумаги, как повестки, неправильность составления коих может влечь за собою весьма и весьма серьезные последствия. К сожалению, право судов поручать рассматриваемые действия секретарям, а следовательно и исполняющим их обязанности помощникам, санкционируется сенатом, который не признает необходимости подписания повесток членами судебных установлений (75 № 782).
277. Повестка, с копиею искового прошения и с копиями приложенных к оному документов, доставляется ответчику в место его жительства, показанное в прошении истца.
Статья 277 содержит в себе два правила: первое предписывает вручать повестку ответчику в месте его жительства, показанном в исковом прошении; по второму — вместе с повесткой должны быть переданы копии искового прошения и всех приложенных к нему документов.
Необходимость обозначения в повестке адреса ответчика.I. По поводу первого необходимо сделать следующие замечания:
1) для того, чтобы повестка могла быть вручена ответчику в месте его жительства, необходимо, чтобы место это было точно означено в повестке; неточное обозначение его, имевшее последствием неявку ответчика, сенат признает существенным нарушением порядка судопроизводства (70 № 811); но неточность обозначения адреса может произойти или от неправильного указания его тяжущимся в исковом прошении, или вследствие ошибки, допущенной в канцелярии суда при составлении повестки. Но по какой бы причине ни произошла рассматриваемая неточность, последствия ее должны быть одни и те же, если только ответчик был лишен возможности, не получив установленного вызова к суду, явиться к назначенному сроку и представить свои возражения против предъявленного иска. А именно: ответчик может требовать восстановления сроков (ст. 304), кассации решения (70 № 811) и даже, как мы полагаем, и пересмотра решения. Действительно; неправильности, допущенные при вызове ответчика, вследствие чего он был лишен возможности правильной защиты, сенат всегда признавал существенным нарушением обрядов судопроизводства. В одном же случае он признал достаточным поводом к ходатайству о пересмотре решения неуказание в публикации о вызове ответчика на то, что положенное в основание иска обязательство было выдано ответчиком не истцу, а третьему лицу, и от этого уже перешедшее к истцу, так как при таком упущении ответчик мог иметь полное основание к сомнению в том, что иск действительно предъявлен к нему и по делу ему известному (73 № 1449). Если же неявка вследствие подобного сомнения дает повод к ходатайству о пересмотре решения, то тем более такой повод может быть следствием абсолютного неизвещения ответчика о предъявленном к нему иске по причине неточного обозначения его места жительства.
2) Из этого следует, что обозначение места жительства ответчика в повестке имеет одну только цель — действительное доставление вызова ответчику. Посему, и выражение закона «доставляется ответчику в место его жительства» должно быть понимаемо не в том узком смысле, чтобы повестка не могла быть вручена ответчику в каком-либо другом месте, как в месте жительства его, показанном в исковом прошении, как это явствует и из буквального текста 287 ст., по которой «повестка может быть вручена и вне дома», а исключительно в том, чтобы не было сомнения, что повестка вручена именно тому лицу, которому она должна быть вручена. Поэтому, не может считаться нарушением закона вручение ответчику повестки не в месте его жительства, а во всяком другом месте, если судебный пристав или судебный рассыльный точно знают, что это то самое лицо, которому надлежало вручить повестку.
3) Точно так же и выражение — «показанное в исковом прошении» — не должно быть понимаемо так строго, чтобы в повестке нельзя было обозначить не тот адрес ответчика, который указан истцом в исковом прошении, а другой, указанный им в дополнительном прошении, когда, например, в исковом прошении истец неправильно указал его, или, когда, после предъявления иска, ответчик переменил квартиру, а истец, узнав об этом, сообщил суду до посылки вызова, — ибо и это выражение имеет ту же цель — действительное вручение повестки ответчику.
4) Наконец, под словами «место жительства» не следует разуметь постоянного жительства ответчика, а именно только адрес, по которому ответчик может быть разыскан.
Необходимость доставления копии исковой и приложений.II. Доставлением ответчику копий искового прошения и приложенных к нему документов закон преследует ту цель, чтобы ответчик, вызываемый к ответу по известному делу, знал как предмет иска, так основания его и те доказательства, которыми истец подкрепляет свои требования, и сообразно представленным истцом данным мог приготовиться в назначенное ему время к защите своих прав. Из сего очевидно, что сообщение всех означенных копий составляет существенный обряд гражданского процесса, и неисполнение его должно влечь за собою такие же последствия, как и неправильное составление повестки о вызове, лишающее ответчика возможности явиться в суд и представить свои объяснения. Мы не будем повторять здесь сказанного при рассмотрении 276 ст. о тех последствиях, которые могут иметь место при неправильном вызове ответчика — последствия недоставления копий исковой и приложенных к ней документов должны быть тождественны с теми, которые влечет за собою всякая неправильность вызова, лишающая ответчика возможности правильной защиты. Считаем, однако, нужным указать на то, что и недоставление вышеупомянутых копий не должно иметь никакого влияния на дело, если ответчик, не возражая против этого и не требуя восстановления ему срока на подачу объяснения, явится в судебное заседание и представить словесные объяснения как против иска, так и против подкрепляющих его документов, содержание коих так или иначе ему будет известно (67 № 298; 78 № 129), ибо таким вступлением в дело он признает, что предмет иска и подкрепляющие его доказательства ему известны и что, следовательно, он не лишен средств к защите.
278. Ответчику, жительствующему в округе суда, повестка доставляется судебным приставом или судебным рассыльным.
279. Ответчику, находящемуся в округе другого суда, повестка отсылается в этот суд, который и распоряжается доставлением ее ответчику.
Правила этих двух статей не вызывают никаких недоумений. Коль скоро ответчик жительствует в округе другого суда, председательствующий суда, в котором возникло дело, должен препроводить готовые повестки со всеми к ним приложениями в названный суд, который и обязан давать надлежащее распоряжение о доставлении их вызываемому. Но с введением института судебных рассыльных явилось некоторое затруднение в пересылке тех 15 к., которые должны быть выданы рассыльному в вознаграждение за вручение повестки, затруднение, заключающееся в том, что эти 15 к. должны быть именно высланы в суд, чрез который вручаются повестки, так как деньги, вносимые для вознаграждения рассыльных, принадлежат рассыльным данного суда и потому не могут быть заменяемы марками, выручка за которые принадлежит рассыльным исключительно того суда, которым она получена. Пересылка же 15 к., вносимых по закону не в суд, а в казначейство, крайне затруднительна. В видах устранения этих неудобств, правит. сенат установил правило, по коему вручение повесток других судов возлагается на судебных приставов, вознаграждение коих может быть оплачиваемо марками, выручка за которые распределяется между всеми приставами Империи (92 № 51). На основании этого разъяснения, истец, предъявляющий иск к лицу, жительствующему в округе другого суда, должен приложить к исковой соответствующую марку и, если необходимо, соответствующую сумму на прогоны пристава.
Проектом этот порядок еще более упрощается: суду, делающему распоряжение о вызове, предоставляется возлагать исполнение этого распоряжения непосредственно на судебных рассыльных других судов, если это будет признано им удобным (ст. 126). Несомненно, такое правило крайне желательно, так как им будет устранена посредствующая инстанция по таким простым предметам, как вручение повестки.
280. Ответчику, жительствующему в одной из губерний, в которой не введен сей устав, повестка отсылается в местное полицейское управление, которое и распоряжается доставлением ее ответчику.
281. Ответчику, находящемуся за границею и место жительства коего указано истцом, повестка отсылается чрез Министерство Иностранных Дел.
По поводу второй из двух последних статей нам положительно нечего сказать — смысл ее совершенно ясен: чрез министерство иностранных дел повестки посылаются в том исключительно случае, когда ответчик находится за границей и истцу известен точный адрес его.
Что касается первой, то за повсеместном введении судебных уставов, содержащееся в ней правило потеряло всякое значение.
282. Повестка, вместе с приложениями, вручается самому ответчику; если же судебный пристав или судебный рассыльный не застанет его дома, то отдает повестку домашним его, или заведывающему его имением, либо домом, или тому из соседей, который согласится доставить повестку и даст в том расписку.
Действия судебных приставов по вручению повесток ответчикам особенно часто служат поводом к жалобам и спорам; посему, изъяснение правил, содержащихся в рассматриваемой статье, должно иметь значение не только в видах назидания исполнительным чинам судебной власти, но и в видах установления тех принципов, которыми следует руководствоваться при разрешении возникающих по этому поводу споров и жалоб. Вследствие этого разбор этих правил мы будем делать в виде рассмотрения каждого в отдельности из возможных здесь случаев.
Вручение повестки тяжущемуся: а) когда он не отказывается принять ее;I. Прежде всего возьмем самый простейший случай: пристав застает ответчика дома и тот не уклоняется от принятия повестки. Здесь вся обязанность пристава должна заключаться в сделании отметки, согласно 284 ст., на вручаемом экземпляре повестки о времени вручения ее, в передаче ответчику приложенных к повестке бумаг и в отобрании от него расписки в принятии всего вручаемого на втором экземпляре, на котором пристав обязан сделать ту же отметку о времени вручения. Так как эта отметка во многих случаях должна служить для установления начала течения назначаемого ответчику срока на явку, то она должна быть сделана вполне точно, т. е. она должна содержать в себе год, месяц и число, при возвращении повестки без соблюдения этого правила, председательствующий должен немедленно возвратить повестку приставу для точного исполнения предписания закона.
б) когда он отказывается принять повестку;II. Второй случай: пристав застает ответчика дома, но тот уклоняется от принятия повестки, хотя и не делает никакого сопротивления приставу. В этом случае прежде всего следует иметь в виду, что пристав или рассыльный ни в каком случае не должны принуждать вызываемого к принятию повестки, а тем более угрожать им уголовной ответственностью, напр. по 29 ст. уст. о нак. нал. мир. суд.; этот закон, говорит по этому поводу сенат, касается случаев ослушания законным распоряжениям, требованиям или постановлениям правительственных или полицейских властей, и не может быть распространяем на отказ вызываемого судом лица от принятия повестки, так как последствия этого отказа, предусмотренные уставом гражданского судопроизводства, определены статьями 66 и 284 того же уст. (69 № 1198). С другой же стороны, пристав или рассыльный не вправе возвратить в суд повестки, неврученными за отказом вызываемого в принятии их; посему он должен оставить повестку в доме вызываемого (82 № 65) и, руководствуясь 284 ст. уст., отметить на обоих экземплярах повестки каким порядком она оставлена вызываемому и почему нет расписки его в получении. Но не следует забывать, что при отсутствии собственноручной расписки вызываемого, последний может обвинять пристава в недоставлении ему повестки и в произвольном учинении означенной надписи на экземпляре, возвращенном в суд. Для совершенного устранения таких недобросовестных действий вызываемого и для ограждения себя, судебный пристав должен пригласить с собою, согласно указанию 286 ст., одного или двух свидетелей, или полицейского служителя в качестве свидетеля, и удостоверить на обоих экземплярах, что вызываемому была доставлена повестка при таких-то свидетелях, и что при них он отказался от принятия ее (82 № 40). При соблюдении этого правила, суд, в случае спора вызываемого, имеет полную возможность проверить правильность действий пристава посредством допроса как его самого, так и указанных им на повестке свидетелей об обстоятельствах, сопровождавших вручение повестки (82 № 40).
Голословное заявление вызываемого о том, что он не состоит представителем тяжущегося, не должно приниматься во внимание.III. Здесь необходимо указать на то, что вручающий повестку должен поступить так, как указано выше, будет ли отказ вызываемого в принятии его мотивирован чем-либо, или без всякого мотива. В сенатской практике есть случай, когда повестка была адресована опекунше; вызываемая заявила судебному приставу, что она не состоит более опекуншей, судебный пристав возвратил повестку в судебную палату, а председатель палаты не сделал никакого распоряжения о вручении ее указанным порядком. Сенат признал такие действия неправильными на том основании, что, кроме заявления самой опекунши, в виду палаты не было никакого иного удостоверения о действительности сделанного вызывавшеюся отказа, почему повестка подлежала вручению по 284 и 286 ст. (74 № 651). Толкуя это интерпретирование à contrario, необходимо прийти к заключению, что если вызываемый представит приставу надлежащее удостоверение в том, что он, действительно, не состоит более представителем того лица, за которое, в силу закона, он должен отвечать на суде, судебный пристав должен возвратить повестку в суд с подробным донесением об оказавшемся и председательствующий должен поступить по правилу 290 ст., т. е. объявить об оказавшейся ошибке истцу, на обязанности которого лежит точное указание того, кто должен быть вызван к суду. Действительно: если допустить, что и в подобных случаях пристав должен оставить повестку вызываемому, не смотря на несомненное доказательство, что последний не имеет более права защищать интересы третьего лица, не привлекаемого лично по неправоспособности его, то следует допустить, что закон наш предоставляет право рассматривать дела без вызова надлежащего ответчика, если только обрядность вручения повестки каждому неправильно указанному истцом ответчику исполнена, нелепость какового предположения очевидна. В нашей практике был случай предъявления иска к несостоятельному в лице его присяжного попечителя, который в промежуток времени между моментом предъявления иска и моментом вручения ему повестки был уволен от этой должности и заменен конкурсом. Пристав, убедившись из предъявленного ему документа, что вызываемый, действительно, не состоит присяжным попечителем, возвратил повестку неврученною, последствием чего были — правильное указание нового представителя несостоятельного и правильный вызов его. Поступи же пристав в этом случае наоборот, были бы совершенно напрасная трата времени и медленность в производстве, ибо, по установлении в последствии того, что вместо законного представителя ответчика вызвано постороннее ему лицо, все предшествующее производство должно было бы быть уничтожено и вызов настоящего представителя возобновлен.
Но спрашивается: какие же последствия должны иметь место в том случае, когда вследствие голословности заявления приставу вызываемого о том, что он не состоит более тем, кто должен быть вызван, пристав все-таки оставил ему повестку, а между тем, действительно, окажется, что вызываемый говорил правду? По нашему мнению, лицо, коему пристав оставил повестку, согласно вышеприведенному разъяснению сената, обязано немедленно представить ее в суд с надлежащим доказательством неимения более прав на защиту того дела, по которому он вызван, что дает возможность и председательствующему исполнить правило 290 ст. и истцу исправить невольно допущенную им ошибку. Если же вызванный не возвратит повестки с означенными объяснением и доказательствами, то делу должно быть дано дальнейшее движение и последствия неправильности вызова должны пасть на того, кто явился виновником этой неправильности (ст. 304), а таковым должно считаться лицо, бывшее законным представителем тяжущегося и не озаботившееся снабдить себя надлежащим документом о последовавшей перемене.
в) когда он оказывает сопротивление приставу.IV. Третий случай, когда вызываемый не только уклоняется от принятия повестки, но прямо сопротивляется оставлению ее в его доме, или не впускает пристава к себе в квартиру. На подобные случаи сенат дает такое указание: если почему-либо оставление повестки в доме вызываемого окажется невозможным, то судебный пристав должен передать ее, для доставления вызываемому, в местное полицейское или волостное правление, удостоверив своею подписью на втором экземпляре отказ тяжущегося в принятии его (82 № 65). Но и здесь, для избежания возможных нареканий, судебный пристав должен оградить себя приглашением свидетелей, которые могли бы, в случае надобности, подтвердить правильность удостоверения пристава.
Засим, в этом случае, могут явиться следующие вопросы как для пристава, так для полицейского или волостного правления и для самого суда:
Порядок передачи повестки в полицию.1) как пристав должен передать неврученную им повестку в полицейское или волостное правление? Нам кажется, что такая передача должна последовать не иначе как при официальном отношении, в котором пристав должен изложить как причины, вынудившие его требовать содействия полицейской власти, так и предмет самого требования, т. е. указание на то, что означенные власти должны доставить повестку тяжущемуся. При этом мы думаем, что в тех случаях, когда в местности, где жительствует вызываемый, не окажется ни полицейского, ни волостного правления, пристав имеет право препроводить свое отношение с неврученной повесткой в полицейское или волостное правление с почтой, ибо обязать его немедленно отправиться самому в волостное правление невозможно, потому что для сего он должен будет сделать, быть может, не один десяток верст, на что прогонов он не имеет.
Обязанности полиции по доставлению повесток.2) Полицейское или волостное правление, получив подобное требование от судебного пристава или судебного рассыльного, обязано исполнить его неукоснительно, так как закон (316 ст. учр. суд. уст.) возлагает обязанность на полицейские власти оказывать исполнительным органам суда всякое содействие по исполнению возлагаемых на них обязанностей. Вопрос же о том, каким порядком полицейское или волостное правление должно доставить переданную им повестку, когда и от них вызываемый откажется принять ее, не должен занимать нас: полицейские власти снабжены надлежащими инструкциями на те случаи, когда их законные требования не будут исполняемы теми, кому они обращены, а потому они должны руководствоваться этими инструкциями.
Возможно, однако, что и полицейское управление или волостное правление не сумеют воспользоваться предоставленной им властью и возвратят повестку в суд недоставленной тяжущемуся, — как должен поступить суд в подобном случае?
В действующем уставе на этот вопрос не имеется ответа, как не имеется его и на вопрос о том, как следует поступать в тех случаях, когда повестка не будет вручена за неотысканием ответчика в указанном истцом месте жительства, а между тем истец заявит, что ответчик скрывается. Возможность последнего случая предусматривается проектом нового устава, предполагающим постановить правило, по которому суд выдает истцу свидетельство, в коем местной полиции вменяется в обязанность оказать истцу содействие к отысканию ответчика и вручению ему повестки (ст. 137). Правило это вполне целесообразно, но в настоящее время оно едва ли применимо по отсутствию закона, возлагающего на полицию подобную обязанность, и нам кажется, что в рассматриваемых случаях правильнее поступать так: истцу может быть выдано свидетельство на получение от полиции удостоверения в том, что ответчик действительно проживает там-то, после чего приставу или рассыльному должно быть предписано передать повестку полиции для вручения ее вызываемому, буде иначе она не может быть вручена ему.
Что касается первого вопроса, то на него следует ответить в том смысле, что полиции должно быть вменено в обязанность или вручить повестку или удостоверить, что вызываемого нет в указанном месте жительства.
Вручение повестки домашним вызываемого.V. Четвертый случай — когда пристав не застанет вызываемого дома, но домашние его, или заведующий имением, либо домом, не отказываются от принятия повестки. Тут прежде всего является вопрос, — что закон подразумевает под выражением — «не застанет дома»? Вопрос этот, неоднократно восходивший на разрешение правительствующего сената, вызывается тем, что в практике нередко были случаи, когда пристав не задумывался о том, что оставляемая им, по правилу этой статьи, повестка ни в каком случае не может дойти по назначению по той простой причине, что адресат не живет более в месте, означенном в повестке, и оставлял ее каждому, кто не отказывался ее принять, а если таких не находилось, передавал ее в полицию. Правительствующий сенат вполне справедливо осудил такую практику и в ряде своих решений разъяснил, что под словами «не застанет дома» закон разумеет лишь кратковременную отлучку ответчика из дому, действительно тут жительствующего, но никоим образом не выезд его отсюда в другой город, губернию или даже за границу по узаконенному виду (94 № 41), а равно — не перемену местожительства (00 № 44) и вообще ненахождение его на жительстве в данном месте (01 № 77). — Ввиду этих разъяснений, пристав, явившись в указанное в повестке место и не застав там вызываемого, должен убедиться в том, действительно ли он проживает здесь и, если проживает, то где он находится в данную минуту, — т. е. отлучился ли он на непродолжительное время, или же находится в таком отсутствии, которое лишает соглашающегося принять повестку всякой возможности вручить ее до срока, назначенного ответчику на явку. В последнем случае он обязан возвратить повестки в суд, который должен объявить об оказавшемся истцу и предоставить ему срок на указание нового адреса ответчика.
а) когда они не отказываются принять ее;Напротив, если он установит кратковременное отсутствие ответчика, то должен передать повестку одному из этих лиц в том же порядке, в каком передает самому вызываемому, т. е. отметить на вручаемом экземпляре, когда (69 № 1052; 75 № 457) и кому он вручен и почему не вручен самому вызываемому, а на втором отобрать подписку от принявшего, а если он не может расписаться, удостоверить это своею подписью и объяснить, кому она вручена вместо вызываемого и почему не самому вызываемому; одно же указание на то, что повестка оставлена в доме вызываемого, сенат признает недостаточным (75 № 457). Но кроме этого, он должен исполнить еще одну обрядность, указанную в 283 ст., т. е. должен прибить копию повестки к дверям дома — в городе полицейского управления, а в селениях сельского старосты, поставить о том в известность полицейское и волостное управление (см. объяс. к 283 ст.), опять-таки, удостоверив на втором экземпляре, что эта обрядность исполнена им в точности, так как по разъяснению сената (76 № 122), при несоблюдении сего, повестка считается неврученною.
Что такое домашние иНо здесь может встретиться затруднение в разрешении вопроса — кого следует считать «домашними»?
Несомненно, что под домашними следует понимать всех родственников вызываемого, живущих с ним в одном доме — жену (79 № 1859; 75 № 248), внука (70 № 615), родителей, братьев, сестер, детей и т. п. Следует при этом наблюдать, чтобы то лицо, которое принимает повестку, не было очевидно неправоспособно к совершению гражданских действий, как, напр., малолетние дети. При обсуждении уставов в Гос. Сов. было предположение включить в эту статью правило о том, что не достигшим 17-ти летнего возраста повестки не должны быть оставляемы, но предположение это не принято ввиду невозможности установить тот критериум, по которому пристав мог бы безошибочно заключать — достигло ли известное лицо этого возраста или нет, что, конечно, могло бы служить поводом к частым спорам и нареканиям на приставов (стр. 155—156); в избежание только этих недоразумений составители и не включили означенного правила в устав, предоставив полную свободу действия самому судебному приставу. Но из того, что закон не возбраняет вручать повестки несовершеннолетним, не следует еще делать заключения, что пристав имеет право передать ее каждому ребенку — общее правило о том, что малолетние дети признаются неправоспособными к гражданской деятельности, остается и тут во всей своей силе, и судебный пристав обязан знать его и ни под каким видом не передавать повестки явно неправоспособным, в противном случае к нему может быть применено правило 304 ст. В тех же случаях, когда пристав не найдет никого кроме малолетних детей, он должен поступить так, как закон предписывает ему поступить в случае, когда он не найдет никого из домашних вызываемого.
заведующий домом.Тогда он прежде всего должен обратиться к заведующему имением или домом. Но что подразумевать под этими лицами? Известно, что имениями и домами заведуют управляющие; экономы же, приказчики, дворники и т. п. имениями и домами не заведуют, а потому этим лицам, строго говоря, не следует оставлять повесток, равно как и прислуге, о которой ничего не сказано в законе в виду того, как нужно предполагать, что в большинстве случаев на аккуратность прислуги трудно надеяться, а еще труднее делать ее ответственною за непередачу, или несвоевременную передачу повестки вызываемому. Посему, нельзя не согласиться, что повестка не должна быть оставляема приказчикам вызываемого (69 № 1052), и невозможно согласиться с тем, что дворники, «по роду возложенной на них обязанности, заступают место заведующих домом» (72 № 346; 76 № 71) — обязанности, которые, в большинстве случаев, возлагаются на дворника — держать в чистоте двор и улицу, носить дрова и т. п., — далеко не похожи на те, которые возлагаются на заведующего домом. Равным образом, едва ли законно оставление повестки кому-либо из людей гостиницы, т. е. прислуге (75 № 406), по только что высказанным соображениям на этот предмет, но вполне законно оставление ее содержателю гостиницы или заведующему ею.
Засим мы считаем нужным указать, что повестка может быть оставлена заведующему домом, не только принадлежащим вызываемому, но и тем, где последний живет (76 № 71), т. е. имеет квартиру, ибо здесь представляется достаточная гарантия как в правильном исполнении принятого на себя поручения, так и возможности взыскания убытков в случае неисполнения его.
б) когда домашние отказываются принять повестку.VI. Пятый случай, когда домашние отказываются принять повестку, мотивируя чем-либо, или ничем не мотивируя свой отказ, не отрицая, однако, что вызываемый имеет постоянное местожительство здесь. Так, например, сенат признал неправильным возвращение повесток неврученными на том основании, что домашние вызываемого заявили приставу, что он находится во временном отсутствии (76 № 301), что им неизвестно, когда он приедет, так как «порядок вручения повестки кому-либо из домашних вызываемого установлен именно на случай отсутствия последнего» (75 № 243) и потому повестка во всяком случае должна быть вручена кому-либо из упомянутых в 382 ст. лиц (76 № 301), но кому и каким порядком?
Нам кажется, что и здесь должен быть применен один из тех способов, которые указаны выше (см. II и IV объясн. к этой ст.), т. е. пристав должен пригласить свидетелей; при них удостоверить причинный или беспричинный отказ домашних от принятия повестки; оставить ее в доме вызываемого, или передать. ее полицейскому чиновнику, если будет оказано сопротивление в оставлении повестки в доме, и во всяком случае исполнить обрядность 283 ст., которая установлена вообще на случай отсутствия тяжущегося, при том безразлично, добровольно ли приняли ее домашние или вынудили пристава оставить ее насильно.
в) когда домашние заявляют, что жительство вызываемого в другом месте.VII. Шестой случай, когда домашние отказываются от принятия повестки на том основании, что вызываемого нет и постоянное его жительство находится в другом месте. Прежде всего мы констатируем, что подобные случаи в практике встречаются нередко. Например; чиновник, оставаясь на своем посту в каком-либо городе, вынужден бывает поселить свое семейство в другом для воспитания детей; или помещик для той же цели держит семью в городе, а сам постоянно живет в имении; или военный оставляет семью свою в известном городе, а сам отправляется на службу в другой; или купец, принужденный родом своей торговли жить где-либо далеко от своего семейства и т. п. Во всех этих случаях местожительство семейства вызываемого не может считаться местом жительства его самого, так как последнее по закону (ст. 204), полагается там, где кто по своим занятиям, промыслам, или имуществу, либо по службе военной или гражданской, имеет оседлость или домашнее обзаведение, и нигде не сказано, чтобы оседлость или домашнее обзаведение отдельно живущей семьи кого-либо могло считаться таковым и его самого. Поэтому, раз будет установлено, что вызываемый не находится там, где живет его семейство, и что постоянное его жительство находится в другом месте, пристав не должен оставлять повестки домашним, а должен возвратить ее в суд с подробным указанием причин возвращения, после чего председательствующий должен поступить по правилу 290 ст.
Но здесь может представиться вопрос — каким образом пристав или рассыльный могут удостовериться в том, что вызываемый не находится во временном отсутствии, а действительно имеет жительство в другом месте? Разрешить этот вопрос на все возможные случаи, конечно, не представляется никакой возможности — приставу может быть предъявлен паспорт или другой вид, выданный семейству вызываемого на отдельное проживание; может быть представлено полицейское удостоверение; книга домохозяина для записки его жильцов; показание самого домохозяина, заведующего домом, соседей и т. п. В каждом отдельном случае пристав должен разрешить этот вопрос на основании представленных ему данных, и в случае разрешения его в смысле заявления домашним вызываемого, подробно донести об этом суду. При таком порядке, всякое злоумышление как со стороны пристава, так и со стороны уклонившихся от принятия повестки невозможно: истец вправе обжаловать действия пристава и представить свои доказательства противному, и суд всегда в состоянии обсудить этот вопрос с надлежащей полнотой.
Если же домашние вызываемого не представят приставу никаких доказательств в подтверждение сделанного им заявления, или представят такие, которые не убедят пристава в правильности их заявления, то он должен оставить повестку порядком, указанным в объяснениях V и VI, а домашние не лишены права обжаловать действия пристава, представив при этом такие доказательства, которые могли бы привести суд к убеждению в неправильности сделанного вызова.
Вручение повестки соседям вызываемого.VIII. Седьмой случай, когда пристав не найдет ни самого вызываемого, ни его домашних. На этот раз пристав обязан обратиться к соседям вызываемого с предложением, не пожелает ли кто-либо из них принять повестку для доставления тяжущемуся. Передать таким образом повестку одному из соседей пристав может только при одном условии, когда кем-либо будет изъявлено несомненное согласие на принятие ее, так как в законе прямо сказано — «или тому из соседей, который согласится доставить повестку и даст в том расписку», из чего следует то заключение, что при отсутствии такого согласия не может быть и речи об оставлении повестки соседу.
Но допустим, что сосед соглашается принять повестку; в таком случае пристав на втором экземпляре ее должен отобрать расписку и вместе с тем исполнить обряд 283 ст., без чего вручение повестки опять-таки может быть признано недействительным с последствиями по 304 ст.
При вручении повестки чрез посредство соседей, может встретиться следующее недоумение: закон (ст. 285) предоставляет приставу передавать повестки для доставления по принадлежности полицейским чиновникам и служителям, но только в том единственно случае, когда он не найдет пи самого вызываемого, ни его домашних, заведующих домом или имением, ни одного из соседей, который принял бы на себя обязанность доставления ее по адресу (75 № 406). Таким образом этот способ является строгим исключением из установленных правил и обязывает пристава употребить все средства для доставления повестки чрез одно из лиц, указанных в 282 ст., и только при неуспешности разыскания такого лица обратиться к посредству полиции. Значит: когда пристав не застает ни вызываемого, ни его домашних, он должен обойти всех соседей вызываемого. Но спрашивается: кого следует считать соседом и как разыскивать его? — Если исполнение производится в городе, местечке, селении и т. п. более или менее населенных местностях, то в разрешении этого вопроса еще не представится особого затруднения: каждый живущий в возможной близости от места жительства вызываемого может быть назван его соседом, как напр., хозяин квартиры, когда вызывается квартирант; квартирант, когда вызывается хозяин; один из квартирующих в том же доме, где живет вызываемый; домовладельцы и квартиранты самых ближайших домов к дому или квартире вызываемого. Далее этого невозможно обязывать пристава искать соседей, так как в некоторых случаях, все жители небольшого поселения могут быть названы соседями, а обходить всех таких соседей было бы не только затруднительно лично для пристава, но и служило бы ущербом для дела, ибо отвлекало бы пристава от исполнения других обязанностей, не менее важных. Зато этих ближайших он обязан обойти всех, и только тогда передача повестки полицейским властям может быть признана правильной, когда ни один из ближайших соседей не изъявит желания принять повестки. Иное представляется в тех случаях, когда вызываемый жительствует в имении — кого тут считать соседом? В общежитии принято называть соседом каждого из владельцев ближайших имений, отстоящих иногда на расстоянии до 20 и более верст, смотря по густоте населения; причем, крестьяне ближайших поселений никогда не называются соседями помещиков, что показывает на обычай называть соседом только более или менее равного себе по состоянию или положению. Между тем, истинный смысл слова сосед, как показывает этимология его, обозначает ближайшего из имеющих оседлость в данной местности, следовательно, не исключая и крестьян по отношению к помещику. Таким образом для пристава может явиться вопрос — к каким же соседям он должен обратиться с предложением принять повестку для доставления ее тяжущемуся — к тем ли, которые считаются таковыми в общежитии, или вообще к каждому ближайшему жителю? Если разрешить этот вопрос в смысле, понимаемом в общежитии, то где же судебный пристав будет разыскивать соседей помещиков и на чей счет? если же его разрешить в смысле грамматическом, то можно ли иметь полную гарантию в том, что повестка будет доставлена, хотя бы в том и имелась надлежащая расписка принявшего, когда этот принявший не в состоянии ответствовать за убытки, если таковые будут причинены вызываемому недоставлением повестки?
Нам кажется, что эти вопросы должны быть разрешаемы в каждом отдельном случае отдельно: опытный судебный пристав всегда сумеет найти такого из ближайших жителей, на благонадежность коего он может положиться — будь он такой же помещик, как и вызываемый, или простой крестьянин. В этом случае он должен помнить как то, что неразыскание никого из соседей, так и оставление повестки в руках лица, на которое нельзя вполне положиться, одинаково могут грозить ему привлечением к ответственности.
За сим, по поводу рассматриваемого случая мы должны заметить еще следующее: передача, повестки полицейским властям при невозможности вручения ее одному из лиц, указанных в 282 ст., должно иметь место тогда лишь, когда пристав может быть убежден, что вызываемый действительно имеет постоянное местожительство там, где оно указано истцом и находится во временном отсутствии; если же из отзывов ближайших к тому месту жителей возможно будет убедиться, что вызываемый вовсе не живет там, судебный пристав должен возвратить повестки неврученными, а не оставлять их у полицейских властей, которые, как и он, не будут в состоянии доставить их лицу, не имеющему жительства в их околотке.
283. При вручении ответчику повестки не лично, а чрез другое лицо, судебный пристав или судебный рассыльный прибивает копию повестки, за своею подписью, в городах к дому полицейского управления, а в селениях к дому сельского старосты или десятского, и поставляет о том в известность полицейское или волостное управление.
Смысл каждого закона делается вполне ясным, если ясна цель, преследуемая законом. Цель же рассматриваемой 283 ст. весьма легко выяснить, коль скоро примем во внимание ту заботливость, с которой законодатель охраняет интересы ответчиков, ставя непременным условием оповещение их о предъявленных исках. Но несомненное убеждение в том, что ответчик получил надлежащие сведения, является в тех только случаях, когда повестка вручена ему лично. Во всех же остальных случаях, всегда возможно сомневаться — дошла ли по назначению повестка, врученная не лично ответчику, а кому-либо другому, или нет? Доставлена ли она ему тем, кто ее принял для доставления, или кому она оставлена приставом насильно? Для уничтожения, или по крайней мере уменьшения этого сомнения и установлено разбираемое правило: если по какой-либо случайности повестка не будет доставлена тяжущемуся, то последний скорее может узнать о сделанном ему вызове, если копия повестки будет прибита к дверям дома — в городах полицейского управления, а в селениях — сельского старосты или десятского и если полицейское или волостное управления будут знать об этом. И полицейское управление, и волостное правление, а равно дома сельских старост и десятских, по необходимости посещаются многими местными жителями, из коих не тот, так другой, узнав о делаемом вызове знакомого им лица, могут сообщить ему об этом, что, конечно, весьма много может содействовать вызываемому узнать, кому именно вручен вызов, и получить его. Ввиду этого, обрядность, предписываемая 283 ст., далеко не пустая формальность, и судебные пристава и рассыльные должны всегда помнить, что неисполнение ее может грозить им весьма серьезными последствиями, и исполнять ее в точности. Для сего пристав или рассыльный обязаны в указанных случаях лично прибить копию повестки в назначенном для сего месте, т. е. не поручать, как это часто делается, призванному для сего старосте и десятскому прибить к двери их дома вручаемую им для сего копию, и не посылать ее в полицейское управление для выставления ее на дверях сего последнего, что, конечно, может быть иногда и не исполнено ими. Для сего же, в сообщении полицейскому или волостному управлению о прибитии копии повестки там или там, должно быть точно указано, почему повестка прибита там-то и кому вручен вызов. Мы считаем необходимым помещение всех этих сведений в означенные сообщения, потому что, как было сказано выше, вызываемый, не получив вызова от того, кому он передан приставом или рассыльным, но узнав из прибитой к дверям дома сельского старосты или десятского копии повестки, что он вызывается к суду, имеет право обратиться в местное полицейское или волостное управление с просьбой предъявить ему сообщение пристава, откуда он может почерпнуть те необходимые для него сведения, которых из копии повестки он почерпнуть не может. Из этого следует, что если полицейское или волостное управление не предъявят ему сказанного сообщения по неприсылке его приставом, тяжущийся имеет полное право, обвиняя пристава, требовать восстановления срока и обращения убытков напрасного производства на виновного.
Если же такова цель закона, и если судебное установление может приступить к рассмотрению дела не ранее, как убедившись в том, что вызов произведен с соблюдением всех требований закона, то в донесении суду, пристав или рассыльный обязаны подробно объяснить, что именно сделано ими, чтобы считать повестку достигшею своего назначения, т. е. должны точно обозначить — когда и кому передана повестка для доставления тяжущемуся; где прибита копия ее и кому сообщено о том. Одно же уведомление суда о том, что правила 283 ст. соблюдены в точности, сенат признает (к сожалению не всегда) недостаточным для признания повестки врученной (76 № 122; 84 № 61; 85 № 83; противное 76 № 71) и суд всегда вправе отказаться от рассмотрения дела, а председательствующий возвратить повестку приставу для точного исполнения закона.
284. Пристав или рассыльный обязан отметить на вручаемой повестке время ее вручения и в принятии оной отобрать расписку, также с означением времени, на другом экземпляре. Если принявший повестку не может или не хочет расписаться, то пристав или рассыльный отмечает на обоих экземплярах повестки, кому и когда именно она вручена и почему нет расписки принявшего.
285. Судебный пристав или судебный рассыльный, в случае неотыскания никого из означенных в статье 282 лиц, независимо от исполнения изложенного в статье 283 правила, оставляет экземпляр повестки, для передачи ответчику, в городе у полицейского чиновника, а в селении у местного волостного или сельского начальства, или полицейского служителя (сотского или десятского).
Примечание. В местностях, в коих введена уездная полицейская стража, должности сотских упразднены.
286. Пристав или рассыльный, при доставлении повестки, может, по усмотрению своему, брать с собою одного или двух свидетелей или местных полицейских служителей в качестве свидетелей, на случай уклонения ответчика или домашних его от принятии повестки.
Правила этих трех статей устава были рассмотрены нами выше при рассмотрении 282 ст., и к тому, что было сказано там, мы должны прибавить только следующее: по 286 ст., судебный пристав, как было говорено выше, обязан передать повестку полицейскому чиновнику, или сельскому начальству, либо сельскому полицейскому служителю для доставления ее вызываемому только в том единственно случае, когда он не застанет дома ни самого вызываемого, ни его домашних, ни заведующего имением или домом, и когда никто из соседей не согласится принять ее, словом, такой способ доставления повестки должен считаться исключительным, но тем не менее все-таки это способ вызова тяжущегося, т. е. все-таки это способ доставления ему вызова. Следовательно, и он должен быть практикуем только тогда, когда есть возможность некоторого предположения, что вызов будет доставлен тяжущемуся чрез посредство указанных в разбираемой статье должностных лиц. Но если такого предположения не только нельзя будет сделать, но возможно убедиться в совершенно противном, то само собою разумеется, пристав должен возвратить повестки в суд неврученными. Так: если пристав не найдет в указанном месте ни вызываемого, ни его домашних, ни одного из других лиц, указанных в 282 ст., и никто из соседей не согласится принять повестку по невозможности доставить ее вызываемому за неизвестностью его настоящего места жительства, пристав обязан удостовериться в том, действительно ли есть какие-либо основания предполагать, что вызываемый тяжущийся имеет место жительства там, где оно указано противной стороной, и где по отзывам соседей вызываемый не живет в действительности. Наиболее верное средство для установления сего, это расспрос того полицейского органа, которому следовало бы передать повестку, если бы указанный истцом адрес ответчика оказался верным, но сам ответчик находился в отсутствии. Сведения, данные этим органом полицейской власти, должны в подобных случаях иметь решающее значение, ибо следует предполагать, что местные полицейские власти должны знать всех жителей вверенного им района. Итак: если местный полицейский чиновник или сельское начальство могут удостоверить, что адрес вызываемого верен и что, посему, повестка ему может быть доставлена, пристав должен оставить ее у одного из тех лиц, о которых говорится в рассматриваемой 286 ст. Но если эти лица удостоверят пристава, что разыскиваемое им лицо не живет в их районе и им оно неизвестно, то, само собою разумеется, повестка не должна быть оставляема им, ибо и полицейские власти не могут доставить вызова тому, кому невозможно его доставить. Без возможности же доставления повестки, оставление ее органам полиции не только бесцельно, но и безусловно вредно, так как оставлением повестки полицейским властям вызов считается учиненным, тогда как, на самом деле, он вовсе не учинен и, значит, дело должно разрешиться без соблюдения одного из важнейших правил, постановленных законом в ограждение интересов тяжущихся, т. е. при полном лишении ответчика средств к защите. Посему, раз пристав может удостовериться, что истец неправильно указал адрес ответчика и что, вследствие сего, вызов последнему не может быть вручен, повестки должны быть возвращены в суд неврученными, конечно, с надлежащим объяснением о причинах невручения их.
Засим, едва ли следует прибавлять здесь о том, что закон, говоря в 285 ст. о полицейских властях, которым пристав должен оставить повестки в указанном в этой статье случае, подразумевает исключительно тех полицейских чиновников, начальств и служителей, в ведомстве коих находится та местность, в которой указано место жительства вызываемого, ибо только эти лица имеют возможность знать, кто живет в данной местности и только они могут исполнить возлагаемую на них законом обязанность.
Наконец, мы должны сделать еще следующее замечание: передача вызова полицейским властям должна обязательно сопровождаться точным выполнением той обрядности, которая установлена правилом 283 ст., как это буквально сказано в разбираемой 285 ст., а неисполнение этой обрядности должно влечь за собою признание сделанного вызова недействительным.
287. Повестка может быть вручена ответчику и вне дома.
По поводу правила 287 ст. можно сделать только одно замечание: повестка ответчику может быть вручена вне дома его только лично ему, и только тогда, когда он не отказывается принять ее. Вручение же повестки для передачи вызываемому его домашним или другим лицам, показанным в 282 ст., вне дома, может быть допущено только тогда, когда пристав личным посещением квартиры вызываемого убедится в действительности его отсутствия и невозможности вручения ему повестки непосредственно, так как правила передачи повесток кому-либо для доставления их тяжущемуся установлены исклю чительно на тот конец, когда пристав не застанет дома вызываемого.
288. В исках против обществ и компаний, повестка о вызове доставляется заведующему конторою или правлением общества, или агенту оного, а в товариществе полном или торговом доме кому бы то ни было из соучастников, живущих в том месте, где находится фирма (а).
Примечание. (По прод. 1886 г.). По искам к железным дорогам повестки о вызове в суд и все прочие бумаги, подлежащие вручению ответчику, посылаются в правление дороги-ответчицы, если иск предъявлен по месту нахождения правления, а в прочих случаях — в ее управление (б).
В предшествующих статьях (277—287) содержатся правила о вызове к суду в качестве ответчиков лиц физических. Следующие затем статьи устава должны бы содержать в себе правила о вызове лиц юридических; и действительно, ст. 288 указывает порядок вызова частных юридических лиц, т. е. тех, которые существуют на основании договора, а 289 ст. — порядок вызова объявленных несостоятельными; что же касается тех юридических лиц, которые существуют в силу закона, каковы разные сословные общества и учреждения, а также казенных управлений, которые не могут быть рассматриваемы иначе, как лица юридические, то о порядке вызова их нигде в уставе ничего не сказано. Вследствие чего, при вызове сих последних приходится руководствоваться правилами, постановленными для вызова частных юридических лиц, а потому здесь мы должны рассмотреть порядок вызова всех вообще юридических лиц как частных, так и установленных самим законом и казенных управлений, причем, конечно, прежде должны быть рассмотрены имеющиеся в законе правила вызова частных юридических лиц, а затем полученные выводы применить ко всем остальным.
Приступая же к изъяснению правил, содержащихся как в тексте 288 ст., так и в примечании к ней по продолжению, легко усмотреть, что они состоят из трех частой — о вызове акционерных обществ и компаний; о вызове товариществ полных и о вызове железных дорог. Рассмотрим каждое из этих трех правил в отдельности:
Вызов акционерных обществ и компаний.I. В исках против обществ (следует разуметь акционерных) закон предписывает доставлять повестку заведующему конторой или правлением общества, или агенту оного. Это выражение по своей неясности служит поводом к весьма большим недоумениям: если бы сказано было — «повестка доставляется в правление компании или общества и вручается заведующему правлением или одному из служащих в нем», никакого недоумения не могло бы быть: суд адресует повестку в правление компании, пристав доставляет ее туда и сдает ее тому из служащих в правлении, кого застанет там. Но закон говорит: «повестка доставляется заведующему правлением», — откуда же суд или судебный пристав должны знать, кто заведует правлением компании, вызываемой в качестве ответчика, и где его искать? Если предположить, что на обязанности истца лежит доставить суду эти сведения, то значит суд должен вызывать не общество или компанию, против которых предъявлен иск, а заведующего их правлением, который, может быть, и не уполномочен правлением отвечать по предъявленным к обществу искам. Но если оп и имеет такое уполномочие, то все же должно быть вызвано общество, привлекаемое в качестве ответчика, а не его поверенный, ибо, как это и было говорено уже выше, к суду должен быть вызван ответчик, от которого зависит прислать за себя того или другого поверенного, но никак не поверенный ответчика (75 № 465; 78 № 159 и др.). Кроме того невозможно предположить, чтобы закон обязывал истца знать, кто состоит заведующим правлением общества, к которому он вынужден предъявить иск — ему достаточно указать ответчика, а таким является общество, которое он и указывает. Наконец, если предположить, что истец не обязан указывать заведующего, а суд должен адресовать повестку прямо в правление, где пристав легко может узнать, кто заведует правлением, то как он должен поступить, когда он не застанет его в правлении? Сказано — он должен вручить или заведующему, или агенту. Но что значит агент? понимается ли здесь под именем агента всякое лицо, носящее название агента на языке общества, или всякий служащий в правлении, или только те местные агенты, о которых говорится в 221 ст. устава, и по месту нахождения которых могут быть предъявляемы иски, вытекающие из заключенных ими от имени общества договоров? Что последнего предположения невозможно сделать, следует уже из того, что и по 221 ст. иски могут быть предъявляемы в суд, по месту нахождения этих местных агентов, но все-таки ответчиком является не агент, а общество; к обществу, а не к агенту, и предъявляются такие иски (77 № 226), и общество, а не агент, вызывается к суду (73 № 196; 75 № 465; 75 № 159). Равным образом невозможно предположить, чтобы повестка могла быть вручена всякому агенту общества. Например: общество транспортирования кладей имеет в том же городе, где находится правление, агента, заведующего сдачей на железную дорогу грузов и приемкой их с дороги и для сего постоянно живущего на станции дороги и не имеющего никаких отношений к правлению, кроме представления отчетов о своей деятельности. Если под словом агент понимать всякого агента общества, то следует допустить, что пристав и этому агенту имеет право передать повестку, если ему удобнее пойти к нему, чем в правление, где должен разыскивать еще неизвестного ему заведующего или других лиц, именующихся на языке общества агентами. Но этого решительно невозможно допустить, потому что в противном случае следовало допустить, что и в исках по 221 ст. повестки могут быть вручаемы местным агентам, которые от себя уже должны доставлять их в правление, чего, как мы видели, закон не допускает. Остается последнее предположение, что здесь под словом агент должно подразумевать всякого, занимающего известную должность в самом правлении, как-то — члена правления, секретаря, экспедитора и т. п. Что такое понимание слова агент практикуется, следует из этого, что очень часто не только всех состоящих на службе какого либо общества называют агентами этого общества, но и всех чиновников, состоящих на государственной службе, называют агентами правительства, Если же это так, то разбираемое нами правило должно быть понимаемо в том исключительно смысле, что повестка о вызове компании или общества должна быть доставлена приставом в правление общества и вручена под расписку или заведующего правлением общества или кому-либо из служащих в правлении, каковое толкование не может возбудить ни малейшего недоумения.
Вызов товариществ полных.II. В исках против товариществ полных повестка должна быть доставлена кому бы то ни было из соучастников, живущих в том месте, где находится фирма. Буквальный текст этого правила указывает на то, что истец, предъявляющий иск к товариществу полному, обязан в своем исковом прошении указать одного из соучастников товарищества, живущего в том месте, где находится фирма, так как без этого указания повестка не должна быть доставлена, а следовательно исковое прошение должно быть оставлено без движения по 1 п. 269 ст., хотя бы и настоящий ответчик, т. е. товарищество, был точно обозначен в прошении. Каким путем истец должен узнать, кто из живущих в месте нахождения фирмы состоит соучастником привлекаемого товарищества, суду нет никакого дела, подобно тому, как нет ему дела до того, каким путем истец должен узнать, кто состоит опекуном того малолетнего, к которому он желает предъявить иск. Но здесь рождаются следующие вопросы: что разуметь под местом нахождения фирмы? Известное ли помещение, занимаемое конторой фирмы, с магазином, складом и т. п., или город, местечко и т. п., где находится фирма? Что этот вопрос должен быть разрешен утвердительно лишь в последней своей части, следует заключить из того, что помещения весьма многих товариществ полных, или торговых домов, не служат в то же время местом жительства ни одного из товарищей — в этих помещениях может производиться та деятельность, ради которой товарищество учреждено, как-то: продажа или покупка товаров, принятие заказов и т. п., что иногда вовсе несовместимо с местом жительства кого бы то ни было, как, напр., при производстве табачных изделий. Но если истец обязан указать непременно одного из соучастников, следовательно и точный его адрес, живущих в том городе, где находится фирма, то как же должен он поступить тогда, когда в этом городе нет ни одного из соучастников? Такие случаи не редкость, и как на пример таковых мы уже указывали выше (II объясн. ст. 222). Здесь, очевидно, истец не лишен права указать любого из соучастников, живущих где бы то ни было, ибо допустить противное, значило бы допустить, что закон освобождает от ответственности пред судом те торговые дома, соучастники коих не живут в месте нахождения фирмы дома, чего допустить, само собою разумеется, невозможно. Однако, доставление повестки соучастнику в торговом доме, не живущему в месте нахождения фирмы, может быть допущено только тогда, когда в этом месте не живет ни один из них, о чем должно быть точно сказано в прошении, в противном случае председательствующий, следуя буквально предписанию рассматриваемого закона, вправе оставить прошение без движения за неуказание того лица, коему закон предписывает доставить повестку о вызове товарищества в суд.
Вызов товариществ на вере.III. Но кроме товариществ на акциях, или компаний, и товариществ полных, наше законодательство знает еще два рода торговых товариществ — товарищества на вере и артельные товарищества, о вызове которых к суду в законе ничего не сказано. Что касается товариществ на вере, то не трудно убедиться, что к ним должны быть применяемы те правила, которые постановлены для товариществ полных. Действительно: вся разница между этими двумя видами торговых товариществ заключается в том собственно, что в товариществе на вере допускаются вкладчики (ст. 71 уст. торг.), которые, однако, не именуются соучастниками, не имеют тех прав и не несут тех обязанностей, какие предоставлены и возлагаются на соучастников (ср. ст. 68 и 70 с ст. 73—75 того же уст.); затем, как и товарищества полные, они именуются торговыми домами; а так как в законе указан порядок доставления повесток в исках как к товариществам полным, так и вообще к торговым домам, то отсюда следует, что и в исках против товариществ на вере обязательно должен быть указан один из соучастников, если их более одного, но непременно соучастник, а не вкладчик, который, участвуя в товариществе только своим вкладом, не входит в распоряжение делами товарищества (ст. 73 уст. торг.).
Вызов товариществ артельных.IV. Иное дело товарищества артельные. Здесь, обыкновенно, не бывает ни правлений, свойственных акционерным обществам, ни таких соучастников, которые могли бы распоряжаться делами товарищества; их представительство вверяется особым лицам, избираемым товарищами и носящим названия старост и казначеев, как в биржевых артелях (ст. 83 уст торг.), главных артельщиков и старшин, как в мореходных артелях (там же, ст. 203), выборных, как в сельско-рабочих артелях (Уст. сельск. хоз. п. о наим. с. р.) и т. п. Если проследить те немногие узаконения, которыми нормируются учреждения товариществ артельных, то нетрудно прийти к заключению, что эти старосты и казначеи, главные артельщики и старшины, выборные и т. п., являются полными представителями своих артелей — выборные могут заключать договоры от имени артелей; чрез них артели приносят жалобы на нанимателей (Пол. о н. с. р.); главные артельщики и старшины ходатайствуют, защищают права мореходцев, составляющих артель (ст. 203 уст. торг.) старосты отбирают подписки от вступающих в артель и т. п. Посему, в случае предъявления иска к артели, повестки о вызове к суду последних должны быть вручаемы этим представителям их, а для сего истец в исковом прошении обязан точно указать такого представителя, в противном случае прошению не должно быть дано движения.
Вызов железнодорожных обществ.V. Правило, содержащееся в примечании к 288 ст., скорее указывает на то, кто должен быть вызываем в качестве ответчика в исках к железнодорожным обществам — когда иск предъявляется по месту нахождения правления дороги, вызывается правление, а во всех прочих случаях — управление (см. объясн. V к 220, V и и VI к 221 ст.), — чем на порядок вручения повесток, о чем ни в уставе гражданского судопроизводства, ни в общем уставе железных дорог ничего не сказано. Самое выражение, употребленное в рассматриваемом приложении — «повестки посылаются» — возбуждает немало сомнения на практике: занимая место в ряду правил, устанавливающих порядок вручения тяжущимся повесток судебными приставом или рассыльным, оно, значит, также определяет этот порядок по отношению железнодорожных обществ. Но во всех других случаях повестки тяжущимся пристав или рассыльный вручает, а не отсылает, следовательно при вызове железных дорог закон делает исключение из общего правила? Но в таком случае, следовало бы указать, каким порядком пристав или рассыльный должны отослать повестку и каким образом должны убедиться в том, что она получена в правлении или управлении дороги и когда именно. Но этого в законе нет, почему является другой вопрос — не сам ли суд непосредственно должен отослать повестку в правление или управление дороги? И этот вопрос оставляется без прямого ответа. Если же принять во внимание, что рассматриваемое правило заимствовано целиком из железнодорожного устава, составители коего преследовали совершенно другие цели, именно желание установить, кто должен быть представителем дороги в том или другом случае, и не касались правил устава гражданского судопроизводства, то приходится заключить, что позднейшие кодификаторы втиснули это правило в устав, не позаботясь о согласовании его с теми правилами, в ряду коих они нашли возможным поместить его. Это соображение подтверждается тем общим, ничем не отмененным правилом, по силе которого все бумаги тяжущимся доставляются судебными приставами или судебными рассыльными. Из этого следует, что выражение посылается должно быть понимаемо в смысле доставляется, т. е. что и при вызове железных дорог к ответу доставление повестки поручается тем же исполнительным органам суда, которые должны руководствоваться общими правилами для вручения повесток постановленными. Но тут опять является вопрос: во всех предшествующих случаях законодатель позаботился указать то лицо, под расписку которого повестка должна быть вручена ответчику, будь это лицо физическое или юридическое, под чью же расписку должен вручить пристав, доставив ее в правление или управление дороги? Здесь нет заведующих правлением в том смысле, в каком они имеются в других акционерных обществах, нет и соучастников, как в торговых домах; представители дороги суть или директора правления, или управляющие и начальники дорог. Но закон не требует, чтобы повестка была вручена непременно одному из этих лиц, он требует одного — чтобы она была доставлена в правление или управление дороги. Из этого следует, что судебный пристав или рассыльный должны сдать повестку под расписку того из служащих в правлении или управлении, который обыкновенно принимает все входящие бумаги — секретаря, делопроизводителя, дежурного чиновника и т. п., которые обязаны обозначить на втором экземпляре свою должность, чтобы не было сомнения в том, что повестка доставлена по назначению.
Вызов казенных управлений.VI. Так как правило, заключающееся в примечании к 288 ст., относится одинаково как к частным железным дорогам, так и к казенным, и так как в уставе не указан порядок вызова казенных управлений, то руководствуясь 9 ст., к вызову всех казенных управлений следует применять порядок вызова казенных же управлений железных дорог, т. е. и в исках против всех других казенных управлений повестки должны быть доставляемы в эти последние и сдаваемы под расписки тех служащих в них, кои заведуют приемом бумаг вообще.
Вызов городских и земских управлений.VII. Тот же порядок, очевидно, должен быть применяем и в случае вызова городских или земских управлений, которые организованы точно так же, как и подобные им управления казенные.
Вызов сельских обществ.VIII. Но как следует вызывать сельские общества, которые никаких правлений не имеют? Нам кажется, что здесь не может быть другого исхода, как доставление повестки на имя вызываемого общества его представителю, каковым является староста, даже и в том случае, когда он не состоит в числе домохозяев той деревни, которая, не составляя отдельного сельского общества, а лишь часть такового, призывается к ответу, как самостоятельная хозяйственная единица. Этот вывод мы основываем на разъяснении правительствующего сената о том, что и в подобных случаях староста обязан председательствовать, хотя и без права голоса, на сельском сходе вызываемой деревни для выбора поверенных по делу, касающемуся интересов исключительно этой деревни (88 № 1 общ. собр.), так как и в подобных случаях он является представителем общества. В случае же, когда пристав не найдет старосты, повестка должна быть вручена лицу, заступающему его место, а при отсутствии и этого последнего, каждому домохозяину той деревни, изъявляющему согласие принять повестку для доставления старосте и дать в этом расписку. Но если бы не оказалось ни одного желающего расписаться в принятии повестки, последняя должна быть доставлена в местное волостное правление с требованием передачи ее представителю вызываемого общества.
Вызов общественных собраний.IX. Наконец, мы должны разрешить еще два вопроса: 1) кому должна быть доставлена повестка на имя какого-либо общественного собрания, как, напр., клуба. Конечно и здесь повестка должна быть вручена не кому иному, как одному из представителей собрания, каковыми обыкновенно бывают старшины и старшины-распорядители, ибо невозможно допустить, чтобы повестка могла быть оставлена в помещении клуба или вручена любому из его членов, которые не избраны общим собранием заведовать и распоряжаться делами общества, подобно тому как невозможно вручить повестки любому из акционеров привлекаемой к суду компании, когда он не состоит в числе членов правления компании. Но так как старшины клубов обыкновенно не живут в помещениях клубов, а некоторые клубы и не ежедневно открыты, то повестка должна быть доставлена старшине на дом, для чего истец обязан показать в исковом прошении, кто именно состоит старшиной вызываемого собрания, и указать его местожительство, и
Вызов благотворительных учреждений.X. 2) кому следует доставлять повестку при вызове благотворительного учреждения, не имеющего постоянного правления, каковы общества воспомоществования учащимся, бедным, вольные пожарные и т. п.? Очевидно и здесь вызов общества может последовать не иначе, как посредством вручения повестки представителю общества, какое бы название он ни носил, для чего суд вправе требовать от истца указания, кто именно состоит представителем общества и где находится его жительство.
289. В исках против лица, объявленного несостоятельным, повестка доставляется тому, кто по определению суда заведует его делами.
Порядок вызова объявленного несостоятельным.I. При рассмотрении 223 ст. мы говорили о том, что признанные несостоятельными не лишены права вообще лично защищать на суде некоторые принадлежащие им права, и что представителям их принадлежат право и обязанность ответствовать на суде за несостоятельных по тем лишь имущественным искам, которые, как было сказано там, не могут быть заявлены непосредственно в конкурс или предъявлены к последнему, как самостоятельной хозяйственной единице. Посему, правило рассматриваемой статьи должно быть применяемо только к тем имущественным искам, которые должны или могут быть предъявляемы к лицу несостоятельного. В исках же о личных неимущественных правах и в исках, предъявляемых непосредственно к конкурсным управлениям, должны быть соблюдаемы общие правила о вызове к суду — в первом случае лиц физических, а во втором — юридических, ибо в первом случае должен быть вызван сам несостоятельный лично, а во втором — конкурс. Обращаясь засим к тем случаям, когда иск к несостоятельному имеет предметом имущественное требование, мы видим, что, по правилу разбираемой статьи, повестка должна быть вручена тому, кто, по определению суда, заведует делами несостоятельного. Делами же несостоятельного до учреждения конкурса заведуют присяжные попечители, а по учреждении конкурсного управления — это последнее. Посему, если такой иск предъявляется к лицу несостоятельного, истец обязан указать, кто состоит присяжным попечителем и его место жительства, и присяжному попечителю должна быть доставлена повестка о вызове по правилам доставления повесток лицам физическим. Но кто должен вызываться к суду в тех случаях, когда, на основ. 420 ст. уст. суд. торг., к делам несостоятельного назначаются два присяжных попечителя — один ли из них или оба? По нашему мнению, совершенно достаточно уведомить о предъявленном к несостоятельному иске одного которого-нибудь из его попечителей. Такое предположение свое мы основываем на том, что, по силе 428 ст. уст. суд. торг., присяжный попечитель не есть самостоятельный хозяин массы — он является таковым лишь вместе с наличными заимодавцами, а по разъяснению сената, один присяжный попечитель, без участия наличных заимодавцев, не вправе ходатайствовать по делам несостоятельного должника (76 № 271); следовательно, раз присяжный попечитель получит вызов к суду, он обязан собрать наличных заимодавцев, от которых зависит избрать ли для ведения дела особого поверенного, или уполномочить для хождения в суде самого попечителя (Носенко, стр. 463); посему, если к делам несостоятельного назначены два попечителя, то который бы из них ни получил повестки, все заимодавцы должны быть собраны, а это не может быть сделано без ведома другого попечителя. Таким образом и этот другой не будет лишен возможности знать о предъявленном к несостоятельному иске, что только и требуется законом. Конечно, если истец покажет в прошении обоих попечителей, председатель должен сделать распоряжение о вызове их обоих, ибо ему не предоставлено права выбирать одного из двух по своему усмотрению.
По учреждении конкурса, право искать и отвечать на суде переходит к конкурсу, а потому повестка должна быть послана в конкурс и доставлена тем порядком, каким она доставляется различным учреждениям, имеющим определенное управление (см. объясн. к 288 ст.).
Порядок вызова торговых администраций.II. В исках к администрациям, учреждаемым по 392— 403 ст. уст. суд. торг., повестки должны быть доставляемы одному из администраторов, для чего истец обязан указать в своем прошении как лицо, состоящее администратором, так и место его жительства. Это положение мы основываем на том, что администрации не составляют особого присутственного места и не имеют постоянного правления, подобно конкурсам: их постановления не могут быть обжалуемы в частном порядке и могут быть оспариваемы лишь в порядке исковом (Носенко, стр. 442); они действуют на основании уполномочивающих их актов, выдаваемых кредиторами, а не на основании общих законоположений (ст. 400 уст. с. т.) и пределы этих полномочий могут быть и неизвестны истцам, вследствие чего последние не имеют никакой возможности представить суду более сведений, чем указать одного из администраторов, которых закон ничем не отличает одного от другого. Затем уже на обязанность того администратора, коему вручена повестка на имя всего учреждения, должно быть возложено предъявление ее своим сотоварищам, которые, если не уполномочены на защиту исков, предъявляемых к администрации, имеют возможность созвать общее собрание кредиторов и от него потребовать надлежащих указаний для последующих действий. Ввиду сего, неуказание истцом ни одного из администраторов должно влечь за собою оставление искового прошения без движения, по 1 п. 269 ст. уст. гр. суд.
290. В случае учинения вызова по ошибочному указанию истцом места жительства ответчика, председатель суда объявляет об обнаруженной ошибке истцу, от коего зависит просить об учинении нового вызова по его указанию, а прежний признается недействительным. Издержки прежнего вызова обращаются на истца и не подлежат взысканию с ответчика.
Случаи возвращения в суд повесток неврученными вызываемому ответчику весьма нередки в практике: они не вручаются вследствие действительной ошибки со стороны истца, вследствие умышленно допущенной им ошибки и вследствие уклонения ответчика от принятия вызова.
Рассмотрим все эти случаи порознь.
Действительная ошибка со стороны истца.I. Возьмем сначала тот случай, когда истец действительно по ошибке указал место жительства ответчика не там, где он живет на самом деле. Судебный пристав или судебный рассыльный, констатировав допущенную истцом ошибку, возвращает повестки в суд не врученными. В таком случае председатель суда обязан, в силу рассматриваемого закона, «объявить об обнаруженной ошибке истцу, от коего зависит просить об учинении нового вызова по его указанию». Но здесь является вопрос: в какой форме председатель должен сделать такое объявление? должен ли он ограничиться простым извещением о факте обнаруженной ошибки, или, пояснив, что повестка не могла быть доставлена ответчику по неразысканию его в том месте, где жительство его указано истцом, обязан потребовать от последнего указания в определенный срок нового адреса вызываемого и денег на вторичный вызов? Если председатель обязан потребовать эти сведения, то какой срок должен он назначить истцу для исполнения этих требований? — Нам кажется, что председатель не имеет права ни требовать от истца означенных сведений и приложений, ни назначать ему какой-либо срок для представления их. Основания к этому следующие: в законе сказано, что от истца зависит просить об учинении нового вызова и это право его не ограничено никаким сроком. Он может указать новый адрес ответчика и опять сделать ошибку, последствием чего должно быть новое объявление со стороны председателя и новое право истца просить о назначении нового вызова. Если бы закон не предоставлял права истцу просить об учинении третьего вызова и ограничивал бы его только двукратным ходатайством о том, он прямо бы сказал об этом и установил бы те последствия, которые должны постичь исковое прошение при неразыскании ответчика во второй раз, чего на самом деле нет. Кроме того, если бы закон предоставил право председателю требовать указания нового адреса ответчика и представления денег на новый вызов, он определил бы тот срок, который председатель должен был бы назначить истцу, чего опять нет. Допустить, что председатель имеет право назначать истцу срок по своему усмотрению — невозможно, ибо в законе нигде не сказано, чтобы председатель мог назначать тяжущимся сроки по своему усмотрению в тех случаях, когда это прямо не предусмотрено законом; хотя же, по 816 ст., в тех случаях, когда сроки законом не установлены, назначение их зависит от усмотрения суда, но именно суда, а не председателя; в рассматриваемом же случае срок может быть назначен только председателем, а не судом. Если же допустить, что в подобных случаях председатель вправе пользоваться 269 и 270 ст. уст., т. е. оставить принятое прошение без движения и назначить истцу семидневный срок, то этому будет противоречить во-1-х то, что по 269 ст. прошение может быт оставлено без движения лишь в случае совершенного отсутствия в нем указания места жительства ответчика или неопределенного его указания, а в рассматриваемом случае оно указано и указано определенно; если же повестка не могла быть доставлена по указанному адресу, то не потому что адрес неопределенно обозначен, а потому, что ответчик по нем не разыскан, что могло случиться и вследствие случайной перемены ответчиком своего жительства в промежуток времени между предъявлением иска и моментом доставления ему повестки, что никоим образом не может быть поставлено в вину истцу; во-2-х, по силе 270 ст. прошение возвращается истцу со всеми приложениями, следовательно и судебными пошлинами, а судебные пошлины могут быть возвращены в том единственно случае, когда прошению не было дано никакого движения (69 № 829; 73 № 741; 79 № 333); в рассматриваемом же случае прошение было принято и получило установленное движение, и в-3-х, если бы председатель имел право назначить срок и по истечении его возвратить прошение истцу, не исполнившему предъявленных ему требований, то должен был бы поступать так без всякого отношения к тому, один или несколько ответчиков привлекаются к суду и к тому, что некоторым повестки доставлены, а другим нет. Между тем, председатель имеет право возвратить такое прошение за неуказание адреса одного из ответчиков в том только случае, когда прошению не было дано движения и когда никто из ответчиков еще не потревожен вызовом. Коль же скоро некоторые ответчики привлечены к делу и имеют право требовать разрешения его, право председателя возвратить прошение за невозможностью разыскать одного из ответчиков не имеет законного основания.
Итак, председатель но имеет права назначать истцу срок для указания нового адреса неразысканного раз ответчика, следовательно не имеет права и требовать от него представления этого указания и денег, необходимых для вызова; денег он может потребовать только тогда, когда истец укажет новый адрес ответчика и не представит необходимой суммы, размер которой может быть определен только при известности места жительства вызываемого.
Последствия ошибки в адресе одного из многих ответчиков.II. Но если в тех случаях, когда к делу привлекается одно лицо, возможна затяжка дела на совершенно неопределенное время, так как здесь не затрагиваются ни чьи интересы, кроме интересов самого истца, который не может требовать разрешения дела до вручения вызова ответчику и должен нести расходы на новые его вызовы без права возмещения их и при выигрыше процесса, то совершенно иное представляется в тех случаях, когда к суду привлекается несколько лиц, из коих одним доставлены повестки, а другим нет, одни вступили в процесс, а другие нет. Очевидно, при таком положении дела, может возникнуть столкновение ходатайств явившихся ответчиков о рассмотрении дела и истца о новом вызове неразысканного ответчика. Как разрешить это столкновение? До сената доходил подобный случай, но лишь по вопросу — при неразыскании одного ответчика и ходатайстве истца об учинении нового вызова, следует ли вызывать вновь всех ответчиков, или только одного неразысканного? Сенат разрешил этот вопрос в том смысле, что правило 290 ст. подлежит применению лишь в отношении ответчика, до которого вызов не дошел, и не распространяется на прочих ответчиков, извещенных уже о предъявленном иске, так как, «коль скоро ответчик поставлен в известность о предъявленном к нему иске и этот иск не прекращен, то такой ответчик подлежит извещению не о предъявленном иске, а о предположенном по делу судебном действии, и затем установленное в сей статье правило может иметь лишь то значение, что при необходимости нового вызова одного из ответчиков, для остальных исполнение обязанности, предписанной в 309 ст. относительно заявления об избранном месте жительства, отсрочивается до дня. назначенного на явку ответчику, вызванному вновь к суду» (78 № 167). Все это очень хорошо и не затрагивает интересов вызванных ответчиков, если извещение об отсрочке явки их будет доставлено им своевременно, а если самому суду о нерозыске одного из ответчиков сделается известным уже тогда, когда назначенный срок явки другим истек, они явились, подали ответы и указали избранное ими место жительства, обязаны ли они выжидать неопределенное время ходатайства истца об учинении нового вызова неявившемуся или нет? Очевидно вопрос этот должен быть разрешен отрицательно: невозможно обязать явившихся ответчиков жить в городе, где находится суд, весьма неопределенное время, пока истцу вздумается указать новый адрес неразысканного ответчика, ибо такого рода приостановление дела законом не предусмотрено. Посему, если тотчас по объявлении, сделанном председателем, истец не будет просить о новом вызове, а равно, если и по новому указанию истца неразысканный ответчик опять не будет разыскан, остальные ответчики вправе требовать назначения дела к слушанию, и уже тут от суда должно зависеть, если к нему истец обратится с просьбою об отсрочке для нового вызова того ответчика, уважить эту просьбу, смотря по обстоятельствам дела, и назначить ему срок по 816 ст. для указания нового адреса и представления необходимых для повторения вызова денег, или оставить ее без уважения в виду, например, того, что истец имел достаточно времени и полную возможность воспользоваться предоставляемым ему по закону правом, но не воспользовался им по собственной вине. Допустить же противное, т. е. что ответчики должны безропотно ожидать ходатайства истца, значит допустить, что закон предоставляет истцу широкий произвол томить вызванных ответчиков, умышленно может быть показывая неверный адрес одного, может быть даже и не существующего лица, которое он привлекает к суду вместе с другими именно с тою целью, чтобы измором принудить действительных ответчиков к желаемым ему уступкам.
Умышленное искажение адреса ответчика.III. Мотивы, побуждающие истцов умышленно указывать неверный адрес ответчика, чрезвычайно разнообразны. Наиболее же часто повторяющийся в практике, особенно в делах простого народа, таков: ответчик живет далеко; для доставления ему повестки требуется значительная сумма денег, и вот истец, по совету непризнанного адвоката, составлявшего ему прошение, указывает место жительства ответчика в том же городе, где находится суд, в квартире своего ходатая; повестка доставляется по указанному адресу, принимается адвокатом и передается истцу, который везет ее к себе в деревню и при посредстве местного старосты или другого сельского чина доставляет ответчику. И нужно сказать правду, что в огромном большинстве подобных случаев ответчик поставляется таким путем в известность о предъявленном иске и к назначенному времени является в суд. Бывают, однако, случаи, что ответчик узнает о предъявленном к нему иске уже тогда, когда решение вступило в законную силу и приостановить исполнение его очень трудно. Конечно, ответчик не лишен права возбудить против истца уголовное преследование, просить о пересмотре решения, но все это не так легко делается, как говорится, особенно, когда состоявшимся в таком порядке решением он доводится до разорения и нищеты. Поэтому, к указаниям адресов сельских обывателей в городе и к вручению повесток не лично вызываемому следует относиться весьма осторожно: опытным приставам и рассыльным эти проделки непризнанных ходатаев очень хорошо известны и они не даются в обман, заподозрив который, они заручаются удостоверением местной полиции о том, что вызываемый не живет в указанном доме и никогда не жил, и возвращают повестку с донесением о неразыскании вызываемого. Это донесение служит основанием председателю для применения правила рассматриваемой статьи, и истцу объявляется об обнаруженной ошибке. Иногда истец скоро сознает, что, действуя обманом, ничего нельзя достигнуть и указывает настоящий адрес ответчика, представляя и следующие на вызов его деньги, но иногда, по настоянию своего адвоката, силится добиться своего и подает жалобу на действия судебного пристава, и только тогда, когда суд предоставит ему представить в определенный срок удостоверения местного сельского начальства о том, что вызываемый действительно не находится в месте постоянного своего жительства, и городской полиции, что он действительно живет там, где указал истец, последний сдается, потратив напрасно и время и деньги.
Другой мотив, побуждающий истца умышленно указывать неточный адрес ответчика, такой: ответчик, состоя на той или другой службе, уезжает из того города, где живет истец и где последнему удобнее предъявить свой иск, но оставляет там свое семейство. Истцу очень хорошо известно, что ответчик его по месту своего жительства неподсуден более тому суду, в округе коего живет он сам, но тем не менее они предъявляет здесь свой иск и указывает квартиру его семейства, рассчитывая на то, что пока вызываемый узнает о предъявленном к нему иске, он добьется заочного решения, получит предварительное исполнение его и принудит ответчика к желаемым уступкам.
В этих случаях бывает так: если домашние вызываемого представят приставу несомненные доказательства тому, что вызываемый действительно имеет постоянное жительство в другом городе, то повестки возвращаются в суд неврученными в противном же случае пристав оставляет повестку по 282—285 ст. Но как в том, так и в другом случае кто-нибудь остается недовольным: истец считает неправильным неоставление повесток по правилам 282—285 ст., а домашние ответчика — неправильным оставление им повесток против их желания, и очень часто последние возвращают повестку в суд с объяснением причин возвращения ее, а истец, обыкновенно, приходит к председательствующему с словесной жалобой на пристава. Что должен делать председательствующий в виду такого спора? Так как закон не предоставляет ему права разрешить таковой собственною властью, то остается одно: поданное заявление направить в порядке, установленном для рассмотрения жалоб на действия судебного пристава, а истцу посоветовать подать жалобу, по рассмотрении которой суд имеет право предоставить жалующемуся подкрепить свою жалобу надлежащими доказательствами и затем разрешить ее в ту или другую сторону.
Если же домашние не сделают никакого заявления, то, очевидно, вызов следует считать состоявшимся и уже от ответчика будет зависеть указать впоследствии на неправильность вызова и требовать уничтожения производства по неподсудности, или, когда решение вступило в законную силу, требовать пересмотра решения.
Невручение повесток вследствие уклонения вызываемого.IV. Гораздо чаще встречаются случаи возвращения повесток неврученными вследствие уклонения вызываемых от принятия их. Судебный пристав является по указанному истцом адресу, но получает в ответ, что вызываемый давно не живет здесь; все принимаемые им меры к установлению того, действительно ли вызываемый не живет в указанном месте, или умышленно скрывается, часто не приводят ни к каким результатам, и ему ничего не остается иного, как возвратить повестки с объяснением, что вызываемый не разыскан. Председатель объявляет об этом истцу, который является и утверждает, что он верно указал адрес ответчика и что этот последний уклоняется от принятия повестки. Председательствующий делает распоряжение о посылке вновь вызова в то же место и судебный пристав оставляет повестку, по 285 ст., полицейскому чиновнику или сельскому начальству для передачи вызываемому, о чем и доносит суду. Но возможно ли считать такой вызов действительным? Нам кажется, нет. Конечно, возможны случаи, что истец вполне прав и что ответчик умышленно скрывается, но возможно и противное — ответчик, действительно, не живет в указанном месте жительства, а в таком случае никакая полиция не в состоянии доставить ему вызова. Между тем председательствующий имеет донесение пристава, что с вызовом поступлено по одному из указанных в законе способов, а потому по истечении назначенного на явку срока, он не вправе отказать истцу в просьбе о назначении дня заседания и дело поступает на рассмотрение суда, который, очевидно, вправе и даже обязан войти в рассмотрение вопроса о том, можно ли признать вызов действительным, или нет, и вправе потребовать от истца доказательств тому, что им правильно указан адрес ответчика. В нашей практике бывали примеры, что истцы ко дню заседания запасались удостоверением того полицейского чина, которому была оставлена повестка, что им она доставлена по назначению, но бывали и противные примеры: — случалось, что сельские власти возвращали повестки неврученными, объясняя, что вызываемый действительно не живет в вверенном их наблюдению районе. Таким образом строгая проверка указаний истца в подобных случаях положительно необходима и без неё суд не должен приступать к рассмотрению дела.
Правило 290 ст. не распространяется на случаи вызова тяжущихся по судебному адресу.V. Здесь необходимо заметить, что правило 290 ст. постановлено исключительно на случай первоначального вызова ответчика по указанному истцом месту жительства его, и ни в каком случае не должно иметь применения к тем случаям когда пристав не находит тяжущегося в том месте, которое он сам избрал на время производства дела и куда должны быть доставляемы все поступающие на его имя бумаги. В этом случае, ненахождение тяжущегося в указанном им самим месте пребывания обязывает пристава непременно вручить повестку кому-либо из лиц, указанных в 282 ст., а при неразыскании сих последних местному полицейскому чиновнику по 285 ст., хотя бы последний и удостоверил, что вызываемый в указанном доме не живет, ибо, как совершенно правильно замечает сенат, «тяжущийся волен указать избранное им место жительство и там, где он вовсе не имеет жительства, лишь по тому соображению, что в сем месте присылаемые ему извещения будут на его имя принимаемы доверенными ему людьми и доставляемы к нему исправно. Посему, относительно избранного места жительства полицейская справка о том, кто значится по полиции записанным где на жительстве, не имеет никакого значения и не устраняет существенной обязанности пристава доставить повестку туда, куда она по указанию тяжущегося от суда надписана, и к удостоверению о доставлении и вручении может служить лишь надпись пристава о том, что он носил повестку куда следовало» (71 № 1009). Поэтому, возвращение повестки в суд, не врученной кому-либо из лиц, указанных в 282 и 285 ст., правительствующий сенат признает вполне достаточным поводом к отмене всего решения, как постановленного в прямое нарушение закона, предписывающего приступать к рассмотрению гражданских дел, не иначе, как по вызове заинтересованных сторон (71 № 1009; 75 № 406).
Способ извещения истца.VI. Наконец, нам остается разрешить еще один вопрос: в каком порядке председатель должен объявить истцу об оказавшейся ошибке? Здесь, очевидно, способ объявления не играет никакой роли, — важно только то, чтобы истцу была объявлена допущенная им ошибка, но каким путем — это решительно все равно; иначе закон установил бы тот порядок, который мог бы считаться наиболее целесообразным, чего однако он не делает. Посему, если истец явится в суд осведомиться о положении дела, объявление может быть сделано лично с отобранием расписки на донесении пристава; если же он не является в суд к назначенному сроку явки, объявление должно быть послано ему в том порядке, в каком посылаются объявления об оставлении искового прошения без движения.
291. О вызываемых лицах выставляются в приемной комнате суда объявления, с означением их имен, фамилий или прозвищ и званий.
292. Объявления о вызываемых лицах остаются в приемной комнате суда до минования срока, назначенного для явки тяжущихся в суд.
Эти две статьи, по категоричности содержащихся в них правил, не возбуждают никаких сомнений, кроме одного вопроса: что должно быть означено в выставляемых в суде объявлениях? Вопрос же этот легко разрешить, выяснив цель рассматриваемых правил: прежде всего закон преследует ту цель, чтобы истец, который по духу нашего устава не вызывается, как об этом было говорено выше (VI объясн. к 275 ст.), на явку, мог во всякое время и легчайшим путем осведомиться о том, на какой срок вызывается его противник, и принять необходимые с его стороны меры, для получения колий поданных ответчиком бумаг и т. п. Затем, нельзя не допустить, чтобы законодатель не имел в виду и интересов тех ответчиков, вызов которым не мог быть вручен лично. Выше (см. объясн. к 283 ст.), мы уже говорили, что в этих случаях должна быть делаема возможно большая огласка об учиняемом вызове, дабы вызываемый мог, если не тем, то другим путем, узнать о том, что он вызывается к суду. Возможно, конечно, что согласившийся доставить ему повестку на самом деле не доставит ее; возможно, что и из копии повестки, прибиваемой к дверям полицейских учреждений, ответчик не узнает того, что ему необходимо знать, и вот ему дается еще один способ — объявление о его вызове выставляется в суде, где он лично ли или чрез посредство своих знакомых также может узнать то, чего не мог узнать другим путем. Наконец, законодатель должен был иметь в виду и то, что во всякое дело может вступить каждый в качестве третьего лица, буде найдет, что от разрешения дела зависят и его интересы. Но, само собою разумеется, третьи лица, если бы не выставлялись означенные объявления, в большинстве случаев, лишены были бы всякой возможности знать о том, что в суде производится такое дело, которое затрагивает и их интересы и в которое им необходимо вступить в качестве ли соистцов или соответчиков, или в качестве самостоятельных истцов. При невозможности же делать большую огласку о предъявленных исках выставление объявлений о вызываемых должно являться очень полезным и в этом отношении.
Если же это так, то несомненно, что выставляемые по 291 ст. объявления должны содержать в себе возможно подробные сведения как о том, кто вызывается и на какой срок, так и о том, по чьей просьбе и по какому делу делается вызов, чтобы ни для кого не было сомнения в том, что вызов делается именно по тому делу, которое касается или не касается его интересов. Поэтому, мы считаем необходимым и наиболее полезным обозначать в этих объявлениях:
1) звание, имя, отчество и фамилию вызываемого;
2) срок, на который делается вызов;
3) звание, имя, отчество и фамилию истца, и
4) краткое, но точное обозначение предмета иска.
293. Ответчик, место жительства коего не могло быть указано истцом, вызывается чрез публикацию в ведомостях.
294. Когда в прошении истца указано недвижимое имение, принадлежащее ответчику в России, а место его жительства не могло быть указано истцом, то, кроме вызова ответчика чрез публикацию, посылается в то имение и повестка о вызове его к суду.
295. Вызов к суду публикуется троекратно в трех следующих один за другим номерах Сенатских Объявлений, составляющих прибавление к С.-Петербургским Сенатским Ведомостям, а также в издаваемых в России иностранных газетах: одной французской и одной немецкой.
296. Министр юстиции назначает, пред наступлением каждого года, не позже ноября месяца, в каких из издаваемых в России иностранных газетах должны быть припечатываемы публикации в следующем году; о сем объявляется во всеобщее сведение в Сенатских Ведомостях и в назначенных министром юстиции газетах.
297. Сверх вызова ответчика по распоряжению суда, истцу предоставляется печатать на свой счет, без права возмещения издержек с ответчика, объявления о вызове в С.-Петербургских или Московских Университетских Ведомостях.
2971. По областям Кубанской и Терской истцу предоставляется печатать объявления о вызове ответчика, на указанных в статье 297 основаниях, кроме С.-Петербургских или Московских Университетских Ведомостей, также в газете «Кавказ».
298. В вызове, публикуемом чрез ведомости, означается все, что должно быть означено в повестке, с кратким поименованием всех представленных при прошении документов.
I. Выше (III объясн. к 210 ст.) мы привели решение сената, коим устанавливается то правило, что истец, предъявляющий иск к безвестно отсутствующему ответчику, обязан не только в самом прошении изложить точно те основания, в силу которых он предъявляет свой иск в известном суде, но и доказать, «что избранный им способ предъявления иска вполне соответствует требуемым для сего 210 ст. условиям», в противном же случае суд, руководствуясь 584 ст., вправе отказать ему в принятии этого иска к своему рассмотрению.
Необходимость изменения сих правил.Такое толкование 210 ст. оправдывается необходимостью оградить интересы ответчиков от недобросовестности истцов, нередко умышленно скрывающих местожительство ответчиков, дабы, без возражений с их стороны, получить удовлетворение своих исков. Частая повторяемость случаев подобной недобросовестности твердо констатирована судебною практикою, последствием чего и со стороны законодательной власти были приняты меры, направленные к ограждению интересов ответчиков изданием правил, включенных ныне в ст. 724, 794 (п. 2), 797 (п. 2) и 805 и изменением редакции 728 ст. в том смысле, что срок на подачу отзыва ответчиком, местожительство коего не было указано истцом, исчисляется не со дня пропечатания публикации заочного решения, а со дня действительного получения ответчиком копии оного или повестки об исполнении. Но все эти меры, действительно ограждающие ответчиков, оказались крайне стеснительными для добросовестных истцов при недобросовестности ответчиков, умышленно скрывающихся от суда. Отсюда явилась необходимость создать такие правила, которые представлялись бы правомерными для обеих сторон. Это, по-видимому, осуществляется проектом нового устава, в котором содержится ряд статей (138—141), сущность содержания коих заключается в следующем: истец, ходатайствующий о вызове ответчика чрез публикацию, должен представить при исковом прошении «удостоверения местных, по нахождению недвижимого имения или по последнему жительству ответчика, служебного или общественного его начальства либо полиции об обстоятельствах отлучки ответчика и продолжительности его отсутствия» (ст. 138). По рассмотрении этих удостоверений и других данных, которые предоставляется самому суду собрать, должен быть разрешен вопрос о том, — может ли отсутствующий ответчик быть признан безвестно-отсутствующим, дабы было основание к вызову его чрез публикацию, и при удовлетворительном разрешении этого вопроса, постановляется определение о назначении попечителя для защиты интересов отсутствующего, коему посылается вызов, как законному представителю ответчика и независимо от сего печатаются публикации о вызове самого ответчика как в изданиях, в которых и ныне печатаются такие публикации, так и в «Правительственном Вестнике» (ст. 144), причем в публикациях должно быть указано, что для защиты прав вызываемого назначен попечитель такой-то, жительствующий там-то и что этот попечитель «будет почитаться представителем отсутствующего впредь до его явки» (ст. 146). Затем, соблюдаются и все ныне действующие правила о порядке вызова чрез публикацию.
Эти проектируемые правила настолько просты и ясны, что исполнение их не может представить затруднения, почему мы можем ограничиться разбором лишь ныне действующих 293—298 ст.
Что должна содержать в себе публикация.II. Приступая к вызову чрез публикацию, председательствующий должен распорядиться о составлении объявлений для отсылки их в сенатскую типографию и в редакции тех иностранных газет, которые, по 296 ст., будут указаны на текущий год министром юстиции. В этих объявлениях, как сказано в 298 ст., должно быть означено все, что должно быть означено в повестке, и кроме того краткое поименование всех представленных при прошении документов. В повестках же, по правилу, преподанному в 276 ст., пишется — кто, по чьей просьбе, по какому делу, в какой суд и на какой срок вызывается к суду. Следовательно, все это должно быть помещено и в печатаемых объявлениях. Но здесь надлежит иметь в виду следующее обстоятельство: если в повестке, доставляемой ответчику непосредственно, можно в коротких словах объяснить предмет дела, по которому делается вызов, так как из прилагаемой к повестке копии искового прошения вызываемый легко может усмотреть, по какому делу он вызывается и какие способы защиты он должен приготовить, то при вызове чрез публикацию, вызываемому не доставляются все эти сведения, так как копия исковой не может быть ему доставлена и по необходимости оставляется при деле до явки ответчика в суд. Между тем, чрезвычайно важно, чтобы вызываемый не оставался в сомнении, действительно ли он вызывается, а не соименник его, для чего сенат требует, чтобы в публикации было обозначено отчество вызываемого, иначе вызов должен быть признан недействительным (92 № 23), затем изложено содержание дела «хотя вкратце, но в той мере ясно, чтобы лицо, вызываемое чрез ведомости, не могло встретить сомнения в том, что иск действительно предъявлен к нему по делу, ему известному» (77 № 311); и для сего, если иск основан не на обязательстве, выданном не истцу, а третьему лицу, и от него перешедшему к истцу (73 № 1449; 77 № 311), или, если истец требует понуждения к исполнению договора, заключенного ответчиком с наследодателем истца, или перешедшем к последнему по надписям от того, с кем он был заключен ответчиком, или, если иск предъявляется к ответчику, как к наследнику лица, обязанного ответствовать по тому или другому предмету пред истцом, и т. п. и т. п., — то обо всем этом должно быть упомянуто в публикации, иначе же публикация суда не может быть признана пропечатанною по тому делу, по которому предъявлен иск (77 № 311). Эта совершенно справедливая строгость, с которой сенат относится к составлению публикаций, опять указывает на то, что судебные вызовы должны скрепляться подписями членов суда, а не секретарями или их помощниками, как это установлено общими собраниями некоторых судов.
Посылка повестки в недвижимое имение вызываемого.III. Засим, вместе с отсылкой публикации, в недвижимое имение ответчика, если только оно указано в исковом прошении, должна быть послана, согласно 294 ст., повестка о вызове его к суду. По поводу этого правила возникает вопрос: следует ли при этой повестке прилагать и копию искового прошения с копиями приложенных к нему документов, как это требуется 277 ст., или нет; и если нет, то что должно быть означено в повестке? Первая часть этого вопроса, по нашему мнению, должна быть разрешена отрицательно: копии искового прошения и приложенных к нему документов прилагаются к повестке в том случае, когда вызов может быть доставлен ответчику непосредственно, дабы он с самого момента получения вызова имел возможность заняться приготовлением к защите, на что ему предоставляется сравнительно краткий срок. В случае же вызова чрез публикацию, посылка повестки в недвижимое имение ответчика имеет значение не доставления ему вызова, а лишь один из путей оповещения его о предъявленном к нему иске, установленный в тех видах, что иногда доставление повестки в недвижимое имение ответчика может служить бо́льшим ручательством, чем публикация, в том, что вызываемый будет поставлен в известность о вызове ого к суду (мотив под 275 ст.). Затем, когда ответчик узнает тем или другим путем о предъявленном к нему иске, от него уже зависит принять меры к тому, чтобы возможно подробнее ознакомиться с обстоятельствами возбужденного против него дела, для чего он имеет полную возможность обратиться к суду с просьбой, лично или письменно, о доставлении ему копий искового прошения и приложений к нему, на что закон предоставляет ему самый продолжительный из всех установленных в нем сроков на явку. С своей стороны и суд не встретит затруднения препроводить ему эти копии, когда он не отошлет их при повестке в имение ответчика, а место жительства которого окажется не в этом имении, а где-либо далеко от него. Посему, копии исковой и приложений к ней должны оставаться в суде при деле до явки ответчика или до заявления им требования о высылке их ему по указанному им адресу.
Порядок доставления повестки в имение.IV. Но здесь возникает такой вопрос: в законе сказано: «посылается в то имение повестка»; что же значит посылается? должно ли здесь понимать это слово в обширном смысле, не исключающем общего правила о доставлении тяжущимся бумаг чрез судебных приставов или судебных рассыльных, или в том узком, что суд сам должен выслать повестку в имение непосредственно? Несомненно, что последнего толкования этому слову не должно быть даваемо. Повестки никогда не посылаются в одном экземпляре, и второй экземпляр с удостоверением исполнительного органа суда о доставлении первого по назначению должен быть возвращен в суд. Но это возможно достигнуть только тем путем, который установлен для доставления бумаг тяжущимся, т. е. поручением доставления ее приставу или рассыльному. Кроме того, при непосредственной со стороны суда посылке повестки в имение ответчика, суд очень часто может встретить затруднение и в самом способе исполнения требования закона; в самом деле: — у нас не существует повсеместной почты, чрез которую можно рассылать конверты куда угодно; хотя же в уездах и учреждены земские почты, которые отчасти пополняют недостаток государственной почты, но только именно отчасти, и притом чрезвычайно неаккуратно и медленно. Допустим, однако, что повестку суд должен выслать не чрез пристава, а по почте, следует знать — на чье имя адресовать конверт? Невозможно адресовать его на имя вызываемого владельца, находящегося неизвестно где, ибо при отсутствии его из того имения конверт будет возвращен в суд за неразысканием адресата; невозможно адресовать его и прямо — «в такое-то имение», — ибо конверты пишутся и доставляются лицам, а не вещам; адресовать же конверт на имя кого-либо живущего в имении, суд не может потому, что не имеет никаких средств знать, кто живет в том имении, а истец не обязан доставлять и эти сведения суду. Таким образом, повестка, по 294 ст., должна быть послана в имение вызываемого чрез судебного пристава или судебного рассыльного, для чего истец при исковом прошении должен приложить следующие на проезд этих лиц деньги, без чего прошение должно подлежать оставлению без движения по 5 п. 269 ст.
Порядок оставления ее в имении.V. Непосредственно из этого вытекает такой вопрос: кому и в каком порядке судебный пристав должен вручить такую повестку в имении отсутствующего владельца? — Так как цель закона заключается в том, чтобы вызываемый владелец был поставлен в известность о предъявленном к нему иске, для чего и истец и суд обязываются особой заботливостью, то и на обязанности судебного пристава должна лежать возможно большая заботливость о том, чтобы извещение о вызове дошло до вызываемого. Для этого он прежде всего должен осведомиться, нет ли в имении тех домашних или представителей вызываемого, о которых говорится в 282 ст.; если нет, то в чьем владении, пользовании или охранении находится имение, и затем вручить повестку тому, кто ближе к вызываемому, чьи интересы теснее связаны с его интересами и кто скорее, если имеет возможность, уведомит о последовавшем вызове самого вызываемого. Но, вручая таким лицам повестку, пристав должен объяснить, что принятие её не обязывает их во что бы то ни стало доставить повестку вызываемому, если им неизвестно, где он находится; что они обязываются уведомить его о вызове, только в том случае, когда имеют к тому возможность, а в противном случае хранить ее у себя до возвращения вызываемого, и в таком смысле дать подписку приставу на втором экземпляре повестки, а не в том, что такой-то принял ее для передачи вызываемому, как это должно быть при вручении вызова по 282 ст. В тех же случаях, когда никто не согласится принять повестки, пристав должен осведомиться у соседей, неизвестно ли кому из них настоящее место жительства вызываемого и не согласится ли кто-либо из них уведомить его о последовавшем вызове. При неуспешности же и сего, он должен поступить по правилу 285 ст. Обо всем же, что будет сделано по этому, пристав должен подробно донести суду и только тогда он может считаться исполнившим свою обязанность и быть свободным от всякого взыскания.
Что следует понимать под выражением — «имение, принадлежащее ответчику».Далее следует такой вопрос: что следует понимать под выражением закона — «недвижимое имение, принадлежащее ответчику»? Следует ли под словом «принадлежащее» понимать принадлежность на праве собственности, или также и на всяком другом праве? По нашему мнению, слово это должно быть толкуемо в самом широком смысле. Следует всегда помнить, что доставлением повестки в принадлежащее ответчику имение закон имеет в виду достижение одной цели — наибольшей возможности извещения ответчика о предъявленном к нему иске, а это может быть достигнуто не только доставлением повестки в собственное имение вызываемого, но и во всякое другое, на каком бы то праве не принадлежащее ему. Действительно: представим себе, что вызываемый имеет в арендном содержании известное имение, но сам не живет там, а где именно, истцу неизвестно, и он не может узнать этого от тех лиц, которые заведуют и управляют этим имением. Эти лица почему-либо не находят возможным сообщить постороннему о действительном месте пребывания арендного владельца; но когда им будет доставлена повестка от суда, когда неуведомление его об этом может поставить его в положение более невыносимое, чем сокрытие места его нахождения, то, конечно, они поставят его в надлежащую известность, чего именно только и желает закон. Так, кажется, на это смотрит и правительствующий сенат, по крайней мере, в одном своем решении он признал необходимой посылку повестки в имение ответчика, находившееся у него на праве майората (78 № 9).
Итак, под именем «принадлежащее» следует понимать принадлежащее на каком бы то ни было праве, и в таком смысле истец должен объяснить в своем прошении, что ему неизвестно недвижимое имение, принадлежащее ответчику, в противном случае на него могут быть обращены последствия умышленного сокрытия о принадлежности ответчику недвижимого имения на том или другом праве.
Случаи, когда у ответчика несколько имений.VI. Возможны, однако, случаи, что безвестно отсутствующему ответчику принадлежит не одно, а два или более недвижимых имении, находящихся в различных местах Империи, и это известно истцу, — обязан ли он в подобных случаях указать суду все эти имения, или только одно из них, по своему выбору? Если этот вопрос разрешить в смысле права истца на выбор, то рождается другой вопрос: можно ли считать цель закона достигнутой соблюдением формальности о посылке повестки в одно из имений ответчика, когда оно по усмотрению истца может быть выбрано и будет выбрано так, что из него повестка менее всего может дойти до вызываемого, как, например, в том случае, когда это имение находится в аренде по мелким частям у разных лиц, имеющих дело не с самим владельцем, которого они, быть может, и не знают, а с его управляющим, живущим в другом имении, которое истцом, вследствие права свободного выбора, суду не указывается? Едва ли возможно сомневаться в том, что на этот последний вопрос ответ должен быть дан отрицательный — цель закона изыскать все способы разыскания ответчика — не будет достигнута, когда истцу будет предоставлен свободный выбор одного из имений ответчика и когда вследствие этого он может выбрать из них такое, из которого менее всего можно ожидать уведомления владельца о предъявленном к нему иске. Но, с другой стороны, из буквы закона невозможно вывести, чтобы истец обязан был указывать все имения ответчика и представлять прогонные деньги судебным приставам для доставления повесток в каждое из них, ибо могут быть случаи, когда сумма таких издержек значительно будет превосходить сумму искового требования, чем истец может быть поставлен в полную невозможность предъявления иска, что равносильно отказу в правосудии. А что такие случаи возможны, доказательством служат имения князей Радзивиллов и Витгенштейна (ныне Гогенлое), рассеянные чуть ли не в шести губерниях западного края и в большинстве случаев находящиеся в арендном владении разных лиц, договоры с которыми заключаются не самими владельцами, живущими за границей, а их управляющими, имеющими постоянное пребывание в одном из этих имений. Далее, если бы закон возлагал на истца обязанность указывать суду все имения ответчика, то он непременно сказал бы об этом, а между тем и в тексте его и в мотивах Государственного Совета постоянно говорится об одном «каком-нибудь» имении ответчика, и при том из всего, что было высказано по этому поводу в Государственном Совете (см. мотив под 275 ст.), нельзя заключить, чтобы на истца возлагалась обязанность употребить все способы разыскания ответчика: — установлены известные правила — пропечатание публикаций в трех газетах и посылка повестки в известное истцу имение ответчика, и если это исполняется истцом, он не может быть обвинен в том, что не сделал всего, что от него зависело. Однако, как мы видели, такое исполнение обязанностей, возлагаемых законом на истца, обращается в одну пустую формальность, не достигающую никакой цели, — как же, спрашивается, примирить это противоречие? По нашему мнению, разрешение этого вопроса должно быть таково: если истцу известно несколько имений безвестно отсутствующего ответчика, то он может указать суду одно из них, но такое, по возможности, доставление повестки в которое было бы целесообразно. Например, если из многих имений все отданы в аренду, кроме одного, в котором находится управление всех их, указать это последнее; если они в аренде у одного и того же лица, указать то, где находится этот арендатор или его управление и т. п., т. е. на обязанности истца указать именно то имение, из которого извещение владельца может представляться наиболее вероятным и возможным. Только при таких условиях истец не может быть обвинен в умышленном сокрытии прямого пути разыскания ответчика, а иначе на него могут пасть все последствия неправильного учинения вызова.
Конечно, не может быть сомнения в том, что если истец пожелает, то он волен указать суду и не одно имение, куда должны быть посланы повестки, подобно тому, как он волен, независимо публикаций в трех обязательных изданиях, печатать их на свой счет еще в двух других (ст. 297), но в таком разе он должен представить прогоны на доставление повесток во все указанные им имения, иначе прошение его должно быть оставлено без движения по 5 п. 269 ст., так как суд не имеет права выбирать по своему усмотрению одно из имений, а должен послать в то, которое указано истцом, указано же несколько, в несколько и должны быть посланы повестки.
Порядок печатания публикации о вызове в других газетах.VII. Что касается права истца печатать объявления на свой счет в С.-Петербургских или Московских университетских ведомостях, то по поводу этого мы должны разрешить только один вопрос: в каком порядке истец может делать эти публикации? Конечно, если он обратится непосредственно в редакции названных повременных изданий и те примут и напечатают их, то суду до этого дела нет[1]; если же в виду существующих правил об ограничении права печатать в журналах и газетах известий по судебным делам, редакции С.-Петербургских и Московских ведомостей отказались бы принять от истца эти объявления без надлежащего удостоверения, и он потребовал бы таковое от подлежащего суда, то этот последний обязан выдать ему это удостоверение, равно как не вправе отказать и в просьбе о высылке объявлений прямо от себя в эти редакции, коль скоро для сего будет предоставлено достаточное количество денег.
Заметим здесь еще то, что кроме двух названных в законе газет, по действующему закону (по проекту иначе, ст. 145) истец не имеет права печатать публикации в каких либо других, а потому и просьба его о выдаче ему удостоверения о праве напечатания вызова в какой-либо иной газете, кроме поименованных в законе, если бы с таковой просьбой он обратился к суду, должна быть оставлена без уважения.
Последствия несоблюдения правил вызова чрез публикацию:VIII. Указав порядок учинения вызова чрез публикацию, мы обратимся к тем последствиям, которые должны иметь » место в случае несоблюдения этого порядка или существенного отступления от него.
Эти последствия могут быть троякого рода, смотря потому, кем учинено отступление от преподанных законом правил — истцом, судебным установлением или одним из повременных изданий, в которых печатаются публикации о вызове.
а) со стороны истца;В случае отступления, учиненного истцом, последствия могут быть тоже различные: если такое отступление явствует из самого искового прошения, то суд может не принять предъявленного иска к рассмотрению (см. III объясн. к 210 ст.); если же в прошении соблюдены все требуемые законом правила, но тем не менее впоследствии окажется, что истец скрыл такое обстоятельство, при наличности которого ответчик должен был бы получить извещение о предъявленном к нему иске, и не получил его именно потому, что-то обстоятельство скрыто, то все предшествующее производство может быть уничтожено даже и в том случае, когда решение вошло уже в окончательную законную силу, но ответчик требует о пересмотре решения в порядке 750 и 794 ст. уст. (74 № 422; 75 № 66; 78 № 9), или о кассации его, и кроме того ответчик вправе просить о взыскании с истца убытков и издержек напрасного производства по правилу 304 ст.
б) со стороны суда.Если отступление будет сделано со стороны суда неправильным, например, составлением публикационной статьи, вследствие чего ответчик не имел возможности установить с точностью, что вызывается именно он по делу ему известному (73 № 1449 и 77 № 311), или неотсылкой публикации в иностранные газеты или неотсылкой в указанное истцом имение ответчика и т. п., то последствием должно быть также уничтожение всего производства (по просьбе ответчика о кассации (77 № 311) или пересмотре (73 № 1449) решения); если решение состоялось, или о восстановлении срока, если дело не решено еще и когда срок на явку истек, и кроме того, об обращении на виновных лиц судебного ведомства взыскания убытков и издержек производства по той же 304 ст.
Для избежания этих неправильностей, судебное место, приступая к рассмотрению дела по существу, обязано войти в тщательное рассмотрение, соблюдены ли предписанные законом формы и, буде найдет то или другое отступление от них, должно воздержаться от рассмотрения дела и возвратить его председательствующему для нового направления его в установленном порядке, а истцу предоставить искать с виновных в порядке 304 ст.
Что касается отступления со стороны газет, обязанных печатать публикации, то правительствующий сенат, как видно, не придает равного значения всякому отступлению. Так, по одному разъяснению его, отсутствие публикации в иностранных газетах не признается существенным нарушением правил судопроизводства, так как, по 301 ст., срок исчисляется со дня последней публикации в сенатских объявлениях (73 № 1449). Однако, если и признать правильным это разъяснение сената, хотя против него можно сделать много возражений, так как невозможно допустить, что иностранные газеты, будучи обязаны печатать публикации и получая за это деньги, могут безнаказанно не исполнять этой обязанности и тем ставить многих, не читающих сенатских объявлений, но читающих Journal de St.-Petersbourg или St.-Petersburger Zeitung, в которых обыкновенно печатаются публикации о вызове, в безысходное положение, — то нельзя отрицать, что другие отступления, — как например, искажение имени и фамилии вызываемого, произвольное сокращение обстоятельств дела и т. п., — при наличности которых нельзя признать вызов состоявшимся, — не могли бы служить поводом для удовлетворения ходатайства о восстановлении сроков, о кассации или пересмотре решений и об обращены на виновных уплаты убытков и издержек напрасного производства, ибо 304 ст. не делает ни для кого никаких исключений.